Дети песков (СИ)

Тень вздрогнула от неожиданности, стремительно развернулась, подобно змее, желая увидеть ту, кто посмела вмешаться в ход событий. Лантея криво ухмыльнулась, не сводя взгляд с силуэта. Вокруг уже начинали подниматься хетай-ра, разбуженные свистом девушки. Убийца заметалась, пойманная в ловушку, но в это мгновение она, видимо, осознав всю неизбежность своего положения, стремительно обернулась и решила напоследок закончить начатое. Всего метр разделял ее и Мериону, которая только-только раскрыла глаза и приподнялась на локтях, еще не осознавая, что происходило. А ей навстречу уже неслась неминуемая гибель в длинном прыжке.

— Умри, кровожадная тварь!.. — вскрикнула убийца.

Лантея еще никогда так быстро не метала оружие. Она сама не успела понять, когда выхватила с пояса один их стеклянных ножей и послала его в полет, даже толком не примерившись к расстоянию и не рассчитав силы.

— Я отомщу за…

Слова оборвались на середине, тень не успела договорить.

Стеклянное лезвие вошло четко под лопатку, практически опрокинув убийцу на матриарха. Мериона испуганно вскрикнула, быстро выбираясь из-под грузно упавшего на нее тела и хватаясь за топорик, висевший у нее на поясе.

Преступница не успела нанести свой решающий удар и так и осталась лежать на песке, не двигаясь. Но когда Лантея оказалась возле сестры, убийца еще была жива. Вздохи с трудом вырывались из ее груди, на губах вздувались и лопались кровавые пузыри, и она судорожно сжимала и разжимала побелевшие пальцы на рукояти своего кинжала.

Лантея жестко схватила за руку сестру, поднимая ее на ноги и обеспокоенно оглядывая:

— Ты в порядке, Мериона?..

— Из-за тебя она могла ранить меня! Ты совсем не соображаешь? — разозлилась на свою спасительницу матриарх, отталкивая Лантею и наклоняясь ближе к убийце.

Одним резким движением она сдернула с нее капюшон. Под ним оказалось милое лицо хрупкой девушки, искаженное болью и яростной злобой. По подбородку преступницы стекала кровь.

— Дайва! — торжествующе прошипела Мериона сквозь зубы. — Ты была моей лучшей прислужницей, а теперь осмелилась поднять руку на свою правительницу!..

Дайва перевела на матриарха взгляд своих ярких голубых глаз, полных гнева, и зло усмехнулась, пытаясь пошевелиться и перевернуться, но кинжал, торчавший из лопатки, вызвал только новую волну боли и кровавого кашля.

— Ты… самая жалкая из правительниц, — с трудом прохрипела прислужница. — Твоя мать… Гиселла, была великим матриархом… Но ей не удалось… воспитать себе достойную замену… Ты лишь убогое подобие матери… Кровожадная сука, забравшая столько жизней…

Дайва из последних сил сплюнула кровью под ноги окаменевшей от такой наглости Мерионе.

— Да как ты смеешь?! Никто не имеет права оскорблять меня, особенно какая-то зарвавшаяся служанка! — матриарх, раздраженно сунув топорик обратно за пояс, выпрямилась, нависая над преступницей непоколебимой скалой.

Дайва хрипло и прерывисто засмеялась, ее жуткий каркающий хохот перемежался с надсадным кашлем. Изо рта выходили черные сгустки крови, стекавшие на пол.

— О! Поверь, Иамес уже узнала обо всех твоих грехах и слабостях… Пусть я не убила тебя, не отомстила за других… но Первый Бархан не позволит… тебе править… Мериона… — последние слова дались преступнице с явным трудом, но пугающая улыбка все не сходила с ее лица.

Мериона сжала свои побелевшие кулаки до хруста. Все собравшиеся вокруг хетай-ра, прислуга, стражи и проснувшиеся жители, наблюдавшие эту картину, опасливо отступили на шаг назад.

— Именем Многоликой Матери Эван’Лин и властью, данной мне богиней по праву крови, я, матриарх Третьего Бархана Мериона Иманила Анакорит, обвиняю тебя, Дайва, в совершении тяжких преступлений и в покушении на жизнь правительницы… И приговариваю к смерти.

Матриарх одним быстрым движением выхватила у стоявшей вблизи сестры из-за пояса меч, вырезанный из белой кости, и, ни минуты не колеблясь, вонзила его в спину Дайвы, верша с каменным сердцем свое правосудие. Лантея даже не успела остановить Мериону или что-нибудь сказать, как меч пробил тело прислужницы насквозь, и она, на миг изогнувшись в предсмертной агонии, сразу же опала, испустив свой последний хриплый вздох. Дайва замерла безжизненной тенью, раскинув руки в разные стороны, будто мотылек, без страха прилетевший на свет, и теперь оказавшийся навечно приколотым костяной иглой к холодному камню.

Мериона отпустила рукоять меча, так и оставив оружие торчать в теле уже мертвой Дайвы, развернулась и в полном молчании удалилась куда-то дальше по коридору, растворившись в чернильной темноте тоннеля. А за ее спиной остались стоять потрясенные всем произошедшим хетай-ра, толпой обступившие место казни.