Дети победителей(Роман-расследование)

«Ворона на бону у фрая сыр намылила, но так как штамповитая была, то сыр не схавала она, а села на суку — покантоваться. На ту беду конвой лису таранил — лисица сквозанула с-под конвоя и тихо к дереву на цирлах подошла, и стала ей по фене ботать: «Ворона, вспомни, как с тобой мы на бану ворочали углами, как с понтом мы с тобой атанду разбивали! Куши бы мы с тобой ломали… Ворона, сучкой буду я, твой паханок любил меня!» Ворона свой разинула курятник, сыр выпал — и лисица зажрала… Ворона шухер подняла: «Ах, падла старая, на понт меня взяла? Да если б сыр тебе я не пульнула, ты б точно дубаря дала! Вот я волку скажу — он за меня потянет мазу, он разорвет тебя, заразу! «С чего бы это, — молвила лисица, — волку позорному на зоне не сидится? Не гоношись — ты наших знаешь, ты что мне, птица, предъявляешь? Есть версия, что впала ты в маразм, что путаешь одышку и оргазм. Я не ботаник, чтоб сочувствовать барыге: не щелкай клювом — ты не в Красной книге». Мораль сей басни такова, что сучка рыжая права».

Мы с Лешей тогда здорово посмеялись. Какая разница, кто кого обманул в темном лесу? Надо думать, с кем ты собираешься базарить сегодня за завтраком. Милиционеры, эфэсбешники, армейские офицеры, предприниматели и налоговики, депутаты и бандиты — это одни и те же лица, одетые в разную форму. В мечети — партийный архив, а потом бандитская группировка, в православной церкви — стукачи и гомосеки. В соседнем городе к 50-летию СССР насадили парк, а потом к 100-летию Ленина прорубили в нем сто просек, объявив образцом декоративного искусства, а недавно, к пятилетию Августовской революции, назвали особо охраняемой природной территорией. На этом государственные реформы, слава богу, закончились.

Я снова вспоминал: красивая девушка оборачивается бригадиром проституток, а полковник в казачьей форме — опричником перестройки. Эффект манипулирования сознанием — самое страшное, что ожидает человечество в третьем тысячелетии. Почему я вспоминал? Потому что вывел формулу: на любой вопрос есть ответ — вспомни его.

Если хорошо сосредоточиться, можно вспомнить, о чем думал твой отец, когда первый раз ехал под конвоем по Транссибирской магистрали. Только надо очень хорошо сосредоточиться.

Я даже не знаю, почему так люблю поэзию. Живу в коммуналке, денег на хлеб не хватает, а люблю… Ответ нашел у Варлама Шаламова в «Афинских ночах»: «Разумного основания у нашей жизни нет — вот что доказывает наше время… Я увидел, что формализм Томаса Мора наполняется новым содержанием. Томас Мор в «Утопии» так определил четыре основные чувства человека, удовлетворение которых доставляет высшее блаженство по Мору. На первое место Мор поставил голод — удовлетворение съеденной пищей; второе по силе чувство — половое; третье — мочеиспускание; четвертое — дефекация». И далее у Варлама Тихоновича — о лагере: «У каждого грамотного фельдшера, сослуживца по аду, оказывается блокнот, куда записываются случайными разноцветными чернилами чужие стихи — не цитаты из Гегеля или Евангелия, а именно стихи. Вот, оказывается, какая потребность стоит за голодом, за половым чувством, за дефекацией и мочеиспусканием».

Вчера я до часу ночи смотрел художественный фильм «Арарат» с Шарлем Азнавуром, французским бардом армянского происхождения, в главной роли. Все понятно, но сильно по-западному. Я имею в виду Дикий Запад. Армяне уже настолько похожи на французов и американцев, что не отличить — жестами, интонацией, поведением. Сам Азнавур, как и другие эмигранты, не мчится на свободную родину. Потому что хочется европейского уровня жизни. Грустно, что нация распадается: сотни тысяч армян бросают свою страну на произвол мусульманских соседей только потому, что хотят сладко кушать, мягко спать и ездить в дорогих машинах. Когда комфорт становится дороже родины, тогда страна перестает существовать. Так было всегда — с Карфагеном, Римом и Византией. И так будет с остальными, и так станет, когда к стенам Перми подойдет многомиллионное войско босых, узкоглазых и голодных соседей.