Дети победителей (СИ)

А потом он внезапно вспомнил, что Архарону это уже не поможет. Сердце прошила невидимая игла. Кейтелле так озаботился, что забыл все на свете, в том числе - попрощаться с соседом, и захлопнул перед ним дверь.

- Всегда пожалуйста, - сквозь зубы сказал Лиенделль.

Дома Кеталиниро скинул с себя одежду, в темноте нашарил кровать, но глаза отказывались закрываться. Впечатления дня толкались, вымещая друг друга из фокуса. Он вскочил. Фигура Хассанида не гасла в памяти. Он силился понять, что не отпускает его, но не мог. Словно симпатия к этому суровому человеку обязывала его к чему-то еще. Из всех угробленных войной граждан только Хассан один казался уцелевшим. Пусть ему и пришлось заплатить за это половиной зрения. На него можно было положиться. Ему можно было доверять.

Ему хотелось доверять.

- Он ведь неплохой человек! Неплохой, совсем нет! - бормотал Кейтелле, пересекая комнату от окна к двери и обратно. - Просто со сложной судьбой… а у кого она сейчас простая?

Внезапное озарение - мысль показалась Кейтелле элементарной и гениальной. Настолько, что он не мог дать себе времени все обдумать. Дрожащая рука сняла трубку телефона.

- Айномеринхен? Да… нет… ничего не случилось. Можно будет завтра взять с работы фотоаппарат на пару часов?

- Ну и зачем так пугать? - прохрипел сонный голос в трубке. - Не судьба была завтра на работе спросить? Бери конечно, что за разговоры…

- Прости, прости!

Сердце возбужденно стучало, но Кейтелле уже не мог себя остановить.

- Менхен, я ведь сдал его! - выпалил он и замолчал, ожидая как минимум удивленного восклицания.

- Кого ты опять сдал?

- Что значит “опять”? Рейнайоли! Рассказал о том, что он сделал.

- Кому?!

- Неважно. Это было сложно, но оно того стоило! Теперь его будут судить…

========== Глава 10. ХАССАН. Зима 2237-го: ==========

– Я чувствую… нутром чую – что-то дурное случится! – говорил Кейтелле, помогая Ноксиду проверять его поклажу.

– Знаю, – спокойно ответил Ноксид.

– Подохнем от голода! – сказал Рейнайоли, закрывая глаза.

– Все будет хорошо! – сказал Ноксид. – Нам же дали провизию с собой.

– Тогда подохнут они!

К весне еды становилось катастрофически мало. Потому внеочередная вылазка, которой командир собирался завершить миссию разведчиков, больше напоминала самоубийство.

Ноксид поправил рюкзак с едой, прицепил фонари к поясу, а факелы сгрузил в мешок и пристегнул под плащ.

– Не хватит нам света надолго, – сказал он. - Но глаза должны привыкнуть, в конце концов.

– За то время, пока они привыкают, мы и подохнем. Или сожрут нас.

– Там никого нет, – заверил Ноксид и проверил внутренний карман.

Кристалл, вверенный ему, лежал на месте. Нальсхи отчего-то называл его Кольверион. Так что кристалл был единственной на свете вещью, которую он называл по-человечески, полным именем. Ноксид вообще относился к нему как к человеку.

– А ежели заблудимся? – крикнул Рейнайоли, в округленных глазах плескалась паника. Нальсхи спрыгнул в провал шахты.

– Не заблудимся, – донеслось из темноты.

Эмолий застонал.

- Не помню уже, когда в последний раз ты говорил нормально вместо того, чтобы ныть, - сказал раздраженный Айномеринхен. Он и еще несколько провожающих столпились вокруг входа в катакомбы.

- А у меня друг недавно умер! - Рейнайоли смерил сослуживцев презрительным взглядом и последовал за нальсхи в темноту провала.

Несмотря на слова Менхена, никто не обвинял Эмолия в трусости. Никто не хотел быть на его месте. Провожающие еще немного постояли, прежде чем идти занимать позиции.

– Кейтелле, ты знаешь, что они там несут? - спросил Айномеринхен, обнимаясь с автоматом.

– Какую-то биотехнологическую разработку украли… Локрятскую, - ответил тот без энтузиазма.

Кейтелле много раз задавался вопросом, что руководило Ноксидом, выбившим из него странное обещание не трогать Эмолия. А также что им руководило, когда он выбирал себе попутчика в далекую подземную дорогу.

Ответ пришел сам, но намного позже – спустя долгие годы.

– Уходим! Окружают!

– Мне нужно забрать их!!!

– Поздно! Они уже покойники! И ты тоже, если ты спустишься туда! Да и мы, если сейчас же не уйдем! Кейтелле!

Кеталиниро бросился к тоннелю. Он прекрасно понимал, почему так рискует - у него не осталось больше никого. Только эти двое. И когда эти двое выберутся на свет, то окажутся в ловушке, среди белых крыс, полчища которых ринулись домой по узкому проходу между горами. Крысы, затерявшиеся в лесах на три недели, потратили достаточно сил, чтобы собраться в один небольшой, но действенный кулак, потому что знали о затаившихся в древнем городе силах, переброшенных туда волей мирового Альянса.

И потому, когда они наплыли, ловушка, приготовленная в руинах, захлебнулась. Ризе и еще нескольким прибывшим отрядам пришлось играть в прятки с врагом, отчаянно рвущимся домой. Все это время, все эти дни две маленькие фигурки под землей прогрызали себе ход, бережно неся у сердца невиданной красоты камень, в недрах которого была прописана формула, о сути которой даже думать не имело смысла.