Дети прилива

Из дневника Клода Хестермейера

До меня дошли новости, очень меня расстроившие.

Питер – настоящий Питер – был игроком. Более чем заядлым. Я полагал, что он научился сдерживать свои прорывы; мы вдвоём работали над этим. Но, похоже, он продолжал играть втайне и сделал много долгов. И теперь ростовщики пришли за деньгами.

К отцу Питера.

Вчера я зашёл проведать его, узнать, как он держится после похорон. А дела его плачевны. У него всё лицо в синяках, и ему понадобилась моя помощь, чтобы дойти от парадной двери до своего кресла. При каждом шаге он морщился от боли, держась за бок.

– Кто вас так отделал? – спросил я. Мне невыносимо было видеть его в таком состоянии – сначала он потерял сына, а теперь ещё и это. Меня не отпускало чувство, что это каким-то образом и моя вина, ведь я не сумел помочь Питеру справиться с его бедой.

Тем вечером я вернулся в свой кабинет, пытаясь сообразить, как мне собрать денег, чтобы покрыть долг.

– Я мог бы помочь, – сказал Враг, когда шли по улице к университету.

– Хм? – рассеянно промычал я.

Враг улыбнулся.

– Ты помнишь, кто я, или забыл?

– Но ты не можешь ничего сделать, – сказал я. – Ты не можешь даже поднять стакан с виски.

– А я думал, изучение Врага – это твой хлеб да соль. Я могу делать то, о чём ты меня попросишь. Попробуй, – сказал он. – Попроси меня поднять эту морскую звезду.

Я посмотрел вниз. И действительно, на камнях мостовой лежала морская звезда, посеревшая и давным-давно высохшая.

– Ну хорошо, – сказал я. – Подними эту морскую звезду.

К моему изумлению, он нагнулся и, подняв мёртвую морскую звезду, положил её прямо в мою ладонь. И это не была иллюзия – я ощущал её вес. У меня вдруг закружилась голова.

– А теперь попробуй мыслить масштабнее, – сказал Враг. – Намного масштабнее.

Я несколько мгновений размышлял над его словами; хотя часть меня кричала в ужасе, я не мог забыть разукрашенное синяками лицо отца Питера. Я не сумел помочь Питеру, но, возможно, смогу помочь его отцу.

– Достань деньги, сколько ему нужно, – сказал я. – Как угодно.

8 Собор Св. Селестины

Следующим утром Элли сонно выползла из своей спальни. Она протёрла глаза, и мастерская выплыла из пелены; из окон лился солнечный свет, в его лучах вились пылинки. Из подвала не доносилось ни звука; там она вчера расчистила Сифу спальное место, выдав ему старый матрас и соорудив для него подушку из кипы свёрнутых свитеров, засунутых в мешок из-под картошки.

Элли огляделась по сторонам, надеясь, что Финн не пробрался ночью в мастерскую, но его нигде не было видно. Она собиралась подняться на крышу, чтобы полить свои растения, когда раздался стук в дверь.

Она сдвинула засовы и на пару сантиметров приоткрыла дверь, опасаясь того, что снаружи по-прежнему стоят стражники. Но это была всего лишь Анна, одетая в свой обычный синий свитер, чёрную юбку и непарные носки. Она, посвистывая, махала во все стороны руками, словно мечом. Она оглядела Элли с ног до головы.

– Ты всё ещё в ночной рубашке.

Элли прокашлялась.

– А, это я… э… прилегла отдохнуть.