Дети Революций... (СИ)

Ан нет. Сильному все завидуют. Егоров стал предателем. Тухачевский - агент фашистов. Блюхер хотел отделить Дальний Восток от Союза. Даже Клим, и тот переменился. Он думал, что если он мой друг, то можно все этим покрыть: и провал на Финской войне, и потом на Ленинградском фронте.

Тьфу! Стыдно!..

Я никого не боюсь. Пусть болтают, сплетничают. Мне это надоест терпеть, и я покажу, кто Хозяин здесь. Им все кажется, что они хорошие, а я плохой. Но кто им дал возможность жить безбедно, в почете? Кто самую грязную и, жесткую часть работы на себе тащил? И потом, кто подготавливал, кто разжигал во мне ненависть? Я это только сейчас начинаю понимать, кому это было выгодно..."

Сталин снова поднялся на негнущихся ногах, прошелся по залу прихрамывая - затекли от неподвижного сидения, - проковылял в противоположный угол. На ходу массируя бедра, приткнулся на стул, сгорбился и надолго затих...

"Зачем было все это: борьба с оппозицией, индустриализация, коллективизация, борьба с "врагами народа". Я ведь уже тогда прекрасно понимал, что никакие они не враги народа, а просто люди, которые хотят удовлетворить свое тщеславие, свой эгоизм и потому замышляют против меня...

Людям нужен человек, который бы был громоотводом, на который можно было бы "повесить всех собак". Они как бы не хотят понимать, что цель оправдывает средства. Они думают, что блага можно добиться только добром, но ведь это не так. Любой, кто брал на себя ответственность за порученное дело, знает, что существует множество непредвиденных препятствий между словом и делом, теорией и практикой... А если ты возглавил страну, которая проводит эксперимент всемирного масштаба, когда ты отвечаешь за жизнь и счастье более ста пятидесяти миллионов людей, и когда ты изо дня в день работаешь по пятнадцать часов.. а тут тебе говорят, что Троцкий критикует тебя за твою решительность, что Бухарин и Каменев с Зиновьевым собирались вместе и решали, как помешать тебе...

Им кажется, что так будет лучше, если они уберут меня. Но никто из них на себя ответственность не возьмет. Нет, не возьмет!

Им хотелось, чтобы я за все отвечал сам, но делал, как им удобно...

В любом деле бывают ошибки, перегибы, неожиданные препятствия. Но ведь это жизнь и другой не дано...

А они все умны задним умом. Ведь критиковать сделанное всегда легче, чем сделать что-то самому. Критиковать это значит мешать делу...

Они все хотели, чтобы социализм пал, и тогда они оказались бы правы: Троцкий в том, что необходима мировая революция, Бухарин - в том, что можно, лично обогащаясь, строить коммунизм. А я доказывал всем, что не только социализм построить можно. Но еще и войну великую выиграть и верить, верить до конца, что социализм осуществлен на благо народа, не на благо этих бюрократов-захребетников, путаников и саботажников...

Однако, сейчас я понял, о чем силился сказать Ленин, что он хотел мне объяснить тогда, когда просил меня достать ему яд. Он, конечно, понимал, что умирает. Он говорил мне, что его отец умер тоже в 53 года, а мать от этой же, такой же болезни".

Сталин пошевелился, неловко повернул голову и перед его глазами, на миг все в комнате поплыло, сдвинулось со своих мест. Это состояние уже стало привычным и потому Сталин замер неподвижно.

Потом все пришло в норму, вновь стало как было и Вождь продолжил размышления: "На чем я остановился? А вот! Надо будет сегодня же собрать Берию, Хрущева, Маленкова, Булганина и объяснить им, что если они будут непримиримы, то легкой жизни им не видать. Враг внутри и извне слишком силен, чтобы успокоиться. И потом, надо, чтобы они поняли: такого, как я, среди них нет и потому они должны стараться жить и руководить дружно, а для того, чтобы найти нового Вождя, они должны расширить и сам Президиум. Об этом ещё Ленин говорил... Да! Но вот этого, для чего расширять, этого им говорить не буду. Они и без того перегрызутся за пост Генсека.

Пусть, пока я жив, в Президиум входит, как сейчас 21 человек. А когда я умру, Президиум все равно победит Бюро, это уже ясно на сто процентов, и тогда, может быть придет кто-нибудь из молодых. И Берия и Хрущев ворчат, что коллегиально ни одного вопроса оперативно решить нельзя, но ведь они и не будут крупных вопросов решать, пока не придет новый Вождь, который возьмет на себя весь груз власти, всю её ответственность. А эти не смогут... Нет, не смогут! Привыкли отсиживаться за моей спиной..."

Сталин тяжело вздохнул, оперся ладонями о колени, с кряхтением расправил спину, подошел к дверному косяку с вделанной в него кнопкой звонка. "Сегодня суббота, соберу всех кино посмотреть, а потом привезу к себе на дачу и попробую с ними поговорить об этом".

...Когда Сталин ехал в Кремль, то думал в машине, глядя по сторонам, о том, что народ - это глина, из которой можно сделать плуг, а можно и меч и как им управляют, так он и живет. И что всегда кому-то одному надо возглавлять. И решать тоже одному. Во всяком случае, в России, всегда так было и так будет.