Дети рижского Дракулы

– У нас будут негативы, мы попробуем распечатать большие карточки. – Данилов снимал фотоаппарат с треножника. – Я слышал, что такое возможно.

Он опять был тих, краска сошла со щек. Беднягу ожидала пытка в семьдесят страниц рукописного текста откровений его порочного отца. Соня так переживала за Гришу, что совершенно позабыла о своей ревности к Даше. Четверть часа назад они рука об руку увлеченно занимались тетрадными страницами, на миг Соня перестала на нее злиться, радуясь возрожденной дружбе.

Перебравшись в гостиную, вся компания расселась на софе и мягких креслах, выбрали по жребию чтеца. Участь сия выпала Соне.

– Что ж. – Дрожащими пальцами девушка приняла рукопись, будто брала древний манускрипт. Отдавая дань памяти ее хозяину минутой молчания, она набрала воздуха в грудь и начала:

– «13 октября 1885 года. Некоторое время мне придется провести здесь, в подвале, но это ничего, напротив – весьма прелюбопытный эксперимент. Моя история полна приключений, в ней есть война, запретная любовь и даже то, что люди зовут пороком. Но я готов испытать себя заточением ради двух вещей, более всего мне дорогих. Ради войны и победы. Дай Бог продлится оно недолго. Тобин сумеет найти как помочь. Добрый, преданный Тобин, он неизменно рядом и всегда готов прийти на выручку. Его удивительный дар видеть вещи в свете истины, умение убедить любого в собственной правоте – и впрямь чудо с небес. Он – ангел справедливости, за которым я готов идти до самой смерти и за которого отдал бы жизнь не моргнув глазом. Он – олицетворение поднявшихся с колен отверженных и покинутых.

Если бы не наш дорогой друг, кто знает, смогли бы мы с Евой разорвать цепи предрассудков, устаревших устоев, смогли бы венчаться, будучи братом и сестрой, родились бы у нас наши прекрасные дети? Хоть кое-кто и уверял, что от такого брака появятся на свет уроды, подобные Квазимодо, Гуинплену или Урии Хипу, но и это оказалось неправдой. У меня два чудесных близнеца, мальчик и девочка – настоящие ангелочки. Мои мысли омрачены лишь тем, что отец так и не принял сей брак, настоял на том, чтобы уничтожить записи о нашем венчании, фотокарточки и семейные альбомы, но ему неподвластно разрушить цепи таинства, нас объединившего. Союз был заключен в церкви, он вечен и нерушим.