Дети с улицы Бузотеров

У нее было синее бархатное платье, самое ее нарядное, и Лотта называла его "пархатное платье". И теперь она хотела надеть его, хотя был всего лишь четверг, совершенно обычный четверг.

- В воскресенье наденешь бархатное платье, - пообещала мама. - А сегодня - этот джемпер.

- Тогда я лучше буду ходить раздетая, - сказала Лотта.

- Пожалуйста, - согласилась мама и спустилась вниз, на кухню.

Лотта осталась наверху в детской, сердитая и раздетая. Ну, понятно, не совсем раздетая. На ней были коротенькая майка, трусики, чулки и туфли.

- Но в остальном совсем раздетая, - сказала Лотта своему Бамсе - ведь он был единственный, с кем она могла говорить.

- Лотта, ты, верно, спустишься вниз и выпьешь свое какао? - закричала снизу мама.

- Ты так думаешь, да, - пробормотала Лотта, даже не шевельнувшись.

- Отвечай же, Лотта! - опять закричала мама. - Будешь пить какао или нет?

Теперь Лотта была абсолютно удовлетворена. Пусть мама сидит там и думает-гадает: хочет Лотта какао или нет. Лотта решила не отвечать, и где-то в глубине души Лотте нравилось не отвечать вообще, когда мама зовет ее.

Но она проголодалась и очень хотела выпить свое какао, так что, подождав совсем немножко, взяла Бамсе и стала спускаться вниз по лестнице. Шла она очень медленно, ненадолго останавливаясь на каждой ступеньке. Пусть мама теряется в догадках: думает Лотта пить какао или не думает?

- Я еще посмотрю, как мне быть, - сказала Лотта своему Бамсе.

И вот она вошла в кухню.

- Неужели? А вот и Лотта! - воскликнула мама.

Лотта молча стояла у дверей и надувала губки, чтобы мама поняла: она, Лотта, в самом деле еще сердится.

Обычно мама вместе с Лоттой завтракали на кухне. Там всегда было так уютно! Уютно было и теперь. Солнце светило в окно, а на столе стояла собственная синяя чашка Лотты с налитым в нее до краев какао, а рядом лежал бутерброд с сыром. Обычно днем Лотта болтала без умолку, но сегодня она не произнесла ни слова, а мама пила кофе и читала газету, и тоже ничего не говорила. В конце концов Лотта сказала:

- Пожалуй, я могла бы выпить какао, если уж это так обязательно.

- Нет, вовсе не обязательно, - ответила мама. - И вообще тебе сначала надо одеться.

Конечно, Лотта была сердита еще раньше, но теперь она просто впала в ярость. Ой, какая мама глупая - ни платьев Лотте не дает, один только противный джемпер, который щекочет и колется, а теперь еще и есть не дает!.. Ой, какая мама глупая!

- Ты глупая, - закричала Лотта и топнула ногой.

- Вот что, Лотта, - сказала мама. - На сегодня хватит. Поднимись в детскую и сиди там, пока не станешь паинькой.

Тут Лотта завопила так, что слышно было даже у тетушки Берг в соседнем доме. И Лотта вышла из кухни, и поднялась по лестнице, и вошла в детскую, не переставая орать так, что тетушка Берг в своем доме покачала головой и сказала:

- Пожалуй, у малышки Лотты все-таки болит живот.

Но у Лотты вовсе не болел живот, она просто была в ярости. А когда она была уже вне себя от ярости, ей попался на глаза белый джемпер. Он лежал на стуле и, казалось, щекотал еще сильнее, чем когда-либо. Лотта взвыла и швырнула джемпер на пол. Но тут же смолкла. Потому что на полу, совсем рядом с джемпером, лежали ножницы, которыми Лотта обычно вырезала кукол из бумаги. Тихо-претихо взяла Лотта ножницы и прорезала в джемпере большую дырку.

- Так тебе и надо! - сказала Лотта. - Потому что ты щекочешь и колешься.

Лотта просунула в дырку руку. Ой, какая большая дырка, и как ужасно видеть, что целая рука высовывается оттуда, откуда никакая рука высовываться не должна. Лотта испугалась.

- Совру, что джемпер прокусила собака, - сказала она своему Бамсе.

Лотта подняла джемпер и, держа его перед собой, долго смотрела на него. Потом взяла ножницы и отрезала один рукав.

- Совру, что собака просто ужасно кусала джемпер, - сказала Лотта.

Она снова подняла джемпер и задумчиво посмотрела на него. Потом взяла ножницы и отрезала второй рукав.

- Никогда в жизни не видала такой собаки, - сказала Лотта.

Но потом она испугалась всерьез. Она скомкала джемпер и сунула его в корзинку для бумаг. Она больше не желала его видеть. И тут как раз мама закричала снизу, с лестницы:

- Лотта, ты уже паинька?

Тогда Лотта, тихонько заплакав, сказала:

- Нет, ни капельки!

Обняв Бамсе, она прижала его к себе.

- Хотя так им и надо, раз все так злятся на меня!

Лотта знала, что это неправда, но если разрежешь джемпер, то надо же свалить вину на кого-нибудь другого.

- Ну да, все злятся на меня, - сказала Лотта своему Бамсе. - Только поэтому я порчу вещи.

Она посмотрела на корзинку для бумаг, где лежал джемпер.

- И вообще виновата собака, - сказала она.

ЛОТТА ПЕРЕЕЗЖАЕТ...

Но маме как раз надо было идти в магазин за покупками, поэтому она поднялась в детскую и сказала:

- Быстренько стань паинькой, Лотта, и надень джемпер, тогда пойдешь со мной в магазин.