Дети Шини (СИ)

- Глупости, - фыркнула Сёмина. - Мы ведь не на острове.

- Природа у всех одна, - Маркова буквально распирало от желания поспорить.

И слово за слово он всё-таки втянул Якушина, потом и остальных в этот странный спор, упрямо утверждая, что затевать охоту ни в коем случае нельзя, потому что подобный шаг снимет с нас всякий "моральный контроль", и, начав с зайцев, мы перекинемся друг на друга. Его слова звучали дико и как-то очень страшно.

Словно он говорил не про нас, а про кого-то другого, чужого и дикого, кого-то злого, жестокого и кровожадного.

- Но мы же не животные, - в конце концов, подхватила я, хотя тоже не была рада тому, что нам придется кого-то убивать. - У нас мозги есть.

- Ерунда, - произнес в волнении Марков, оттягивая ворот пуловера, похоже, в прохладной столовой ему стало уже жарко. - Всем известно, что человек - это животное, пускай и разумное. Всё построено на инстинктах: борьба за место под солнцем, секс и жажда власти. В точности, как у животных.

- Животное не может управлять своими инстинктами,- сказал Якушин, после некоторого молчания, - а человек может.

- И человек не может управлять, только тупо контролировать, - не сдавался Марков.

- Не цепляйся к словам, - одернул его Якушин.

- Это не цепляние, а реальный факт. Предположим, мы будем вынуждены остаться тут до самого лета. А жратва на всех закончится уже через неделю, максимум две. И как ты думаешь, как будут разворачиваться события? А я тебе скажу. От голода не подохнет только самый сильный самец и его самка. Остальные в пролете. И всё это будет тянуться долго и мучительно. И лишь потому, что мы можем "контролировать" свои инстинкты - этого не произошло сразу.

Пока Марков это говорил, мы все немного недоуменно переглядывались, точно ища в глазах друг друга опровержение этим страшным злым словам, словно стоило только допустить подобное, как мы стремительно полетим в бездонную пропасть.

Все кроме Амелина, который, задрав голову, беспечно разглядывал сияющую люстру.

- Всё ясно, - Петров тихонько из-под стола выудил камеру и, включив, аккуратно положил рядом с собой, мы так привыкли к ней, что уже не обращали никакого внимания. - Марков чует, что без очков он тут не самый сильный самец. И последняя банка тушенки достанется не ему. Я, кстати, тоже не претендую.

Ему удалось немного разрядить обстановку, но общий смысл дошел до всех и не мог не зацепить. Особенно про последнюю банку.

- Ну, тебя, Марков, противно слушать. Для животных охота - это способ выжить, а мы люди, потому что можем купить что-нибудь в магазине, - сказала Сёмина, уводя разговор подальше от нашей собственной борьбы за еду.

- Какой магазин? - разозлился Герасимов. - Где ты тут видишь магазин?

- Я говорю, что раз мы не животные, то и охотиться не должны, - пояснила Настя.

- То есть ты за Маркова? - уточнил Якушин.

- Да, я против охоты, но может, Марков и животное, а я - нет.

- Мы все тут животные, - набросился Марков на Настю. - Ты просто боишься это признать. Пока. Пока не начался беспредел.

-Давайте просто Маркова первым съедим, и больше никто выступать не будет, - развеселился Петров, в ярком свете хрустальной люстры, его сережка радужно поблескивала.

- Знаешь, Петров, ничего нового ты сейчас не сказал, - тут же переметнулся на него Марков, - я всю жизнь живу с чувством того, что меня постоянно пытаются сожрать. Но в отличие от тебя, я хоть какую-то пользу могу приносить. Если бы не я, вы бы в первые же два дня все продукты потратили.

- Я, между прочим, за дровами ходил, - по-детски горделиво заявил Петров.

- Для дров одного Герасимова вполне достаточно, а ты совершенно бесполезен. И не только ты, - грудь Маркова тяжело вздымалась, складывалось ощущение, что он уже включился в эту борьбу за выживание.

- Помнится, кто-то говорил, что он не стадо, - продолжал подначивать его Петров. - Так чего сейчас примазываешься? Пользу он может приносить. Не смеши. От того, что ты задачки умеешь решать, здесь никакой пользы.

- Так же как и от твоего кино.

- А ты, кстати, знаешь, - Петров лег всей грудью на стол и, весело посмеиваясь, уставился на Маркова, - что в стаях от больных и беспомощных попросту избавляются. А ты без очков. И ещё нога раненая.

- Ну, хватит уже, - Якушин медленно поднялся, красно-синяя рубашка на нем была расстегнута, металлический кулон мерно покачивался поверх белой футболки, - так мы вообще ничего не решим.

Он оперся о стол обеими ладонями и повернулся ко мне:

- Тоня, а ты что думаешь?

Но я не успела ничего ответить, потому что тут же суетливо и возбужденно затараторила Настя:

- А что вы нас-то вообще спрашиваете? Что мы можем? Охотой занимаются мужчины, вот и решайте сами.

- Шикарно, - простонал Марков, роняя голову на руки и сразу же вскидываясь снова. - Как жрать, так равноправие, а как проблемы решать, так значит только мы должны.

- Разве я говорила про тебя, Марков? - Настя резко встала, с шумом отодвинув стул, и принялась собирать тарелки. - Я сказала - мужчины.