Дети Шини

— Там же кабан, — всё ещё пребывая в состоянии легкого шока, пролепетала Настя.

И ведь даже краем глаза его не видела, а ужаса во взгляде было столько, как если бы он дышал нам в лицо.

— Кабан? — Якушин немного сбавил ход, подозрительно оглядел сначала Настю, потом меня. — Реальный кабан? Или призрачный? Или мистический знак о том, что где-то в лесу может быть кабан?

— Реальный, — произнесла я, чувствуя унижение. — Большой и черный.

— Ох, Тоня, — он осуждающе покачал головой. — Мне только что Петров про твою историю с кроватью закончил рассказывать, теперь у вас кабан. Вчера был призрак, а позавчера неупокоенный дух. Может, хватит уже? Я и так их еле на улицу заставил выйти. Вы хотите, что ли без дров остаться? Развлекайтесь как-нибудь по-другому.

— Саш, поверь, честное слово. Там совсем рядом с забором. Мы далеко не отходили.

Якушин резко вскинул голову и, щурясь, принялся всматриваться вглубь сада.

— Тогда почему вы калитку не закрыли? Он же и сюда может зайти.

— Ой, — только и смогла произнести Сёмина.

И он, тяжело вздохнув, завел снегоход и поехал закрывать калитку.

В этот момент с крыльца сбежал Марков, легко сбежал, но увидев нас, вспомнил про ногу и пошел гораздо медленнее, слегка прихрамывая. А когда пробирался мимо Герасимова, загораживающего собой весь проход, то нечаянно наступил ему на лыжу, и Герасимов, недолго думая, раздраженно толкнул Маркова в плечо. Так что тот, едва не свалившись и, похоже не очень-то понимая, что делает, пихнул в ответ.

И этого непокорного, вызывающего, в глазах Герасимова, жеста было вполне достаточно, чтобы он тут же схватил Маркова за шиворот, уронил в снег и набросился сверху.

И у них началась странная, вялая возня, потому что из-за лыж Герасимову было очень неудобно бить Маркова.

Я подлетела к ним раньше Петрова, так как тот никак не мог решиться, что ему делать, хвататься за камеру или идти разнимать, и попыталась удержать Герасимова за руки, но поскольку тоже была на снегоступах, то от любого толчка тут же откатывалась назад.

С третьей попытки мне, наконец, удалось обхватить его сзади за правое плечо и хотя бы перестать скользить. Марков жалобно стонал, очков на нем уже не было, и он кое-как закрывался одной рукой, тогда как другая утопала в снегу под коленом противника.

После того, как Герасимов несколько раз наотмашь треснул Маркова по лицу и по животу, Петров до нас всё-таки добрался и принялся сталкивать его, но сам потерял равновесие и завалился вперед, прямо между ними.

Отчего Марков взвыл ещё громче, а Герасимов, не успев вовремя остановиться, смазал своим большущим кулаком Петрову по уху. Затем поняв, что ошибся, попытался стряхнуть меня с плеча. Но к этому моменту Петров уже начал отбиваться сам.

Якушин опередил Настю на какие-то доли секунды, сунувшись в эту нашу кучу малу и пытаясь выдернуть оттуда меня, но в то же мгновение, я ещё даже на ноги не успела подняться, как Сёмина из самых лучших, самых добрых и самых чистых побуждений окатила нас всех ведром ледяной воды.

========== Глава 23 ==========

Амелин сидел на полу, облокотившись спиной о мою кровать, и вот уже третий час читал вслух «Остров сокровищ».

Я несколько раз просила его уйти, но он упрямо отвечал, что теперь его очередь лечить меня, хотя я и не болела вовсе. Лишь чудовищно продрогла после той Настиной выходки. Переодевшись в длинный свитер, а поверх натянув шерстяную жилетку, залезла в постель, накрылась горой одеял и могла думать только о том, как согреться.

Настя очень расстроилась из-за своего необдуманного глупого поступка, однако, по правде сказать, она действительно всех хорошенько остудила, и теперь лежала на соседней кровати, обхватив обеими руками подушку, и тоже слушала «Остров сокровищ». Подходило время ужина, но она, опасаясь очередной порции праведного гнева, и носа не смела показать из комнаты.

После целого дня ругани, в доме на удивление было тихо. Кроме Амелина, наблюдавшего за всей этой нелепой потасовкой из окна и пребывавшего от увиденного в диком восторге, к нам больше никто не заходил. Он же сначала минут двадцать в красках пересказывал нам с Настей, как всё это выглядело со стороны, и хохотал до слез. А когда уже и я сама, и Настя не могли удержаться от смеха, притащил кучу одеял, навалил сверху на нас, взял из библиотеки эту книжку и стал читать.

Однако стоило Насте выйти из комнаты, как он отбросил книжку в сторону и развернулся ко мне с горящим взглядом:

— Хочешь, пойдем сегодня, выследим призрака?

— Ты же говоришь, что это не призрак.

— Но я же не говорю, что там никого не было.

— И как же мы его выследим?

— Перестань. Как обычно выслеживают? Спрячемся и подождем, когда он появится.

— Ну, даже если мы его опять увидим, то это будет так же, как вчера. Испугаемся и сбежим. И никто опять не поверит.

— Я больше не испугаюсь. Честно. И не сбегу.

— Может, позовем Петрова? Пусть он на камеру снимет.

— Можно и Петрова, но он, скорей всего, всем разболтает. Оно тебе надо? Чтоб опять смеялись?

— Нет, нет. Всем — ни в коем случае.