Дети слепых (СИ)

Когда с посудой было покончено, всем стало ясно, что пришло время прощаться. И Ким шутил, Клаус смущённо вздыхал, а Тио улыбалась. Йойки обнял каждого по очереди – неловко, не зная, что сказать. Так бывает всегда при прощании. Смеёшься, чтобы не заплакать. Говоришь ерунду вместо того, что действительно должен сказать. Но каждый чувствует другого острее, чем когда бы то ни было.

А потом они снова остались втроём. Юка. Йойки. Еми.

На Город опускалась ночь. И они почувствовали, что пора.

*

Небо было чёрным, беззвёздным, холодным. Оно пугало своим равнодушием, и три года назад Юка ещё ощутила бы собственную гнетущую беспомощность перед ним. Но сегодня она не боялась ничего.

Они шли, и снег скрипел у них под ногами, а тихая холодная ночь была их проводником. Стена, заметная уже издали, сделала их молчаливыми. Юка смотрела на тающие высоко в небе очертания Стены и думала, что больше не боится и Её тоже. Стена – это то, что всегда вызывало у неё бурю самых разных неприятных разрушающих эмоций: страх, боль, сожаление, гнев, ненависть, обида, осознание собственной беспомощности.

Но сегодня ничего этого не было. Юка больше не была слабой напуганной девочкой. В ту ночь она чувствовала своё превосходство над Стеной, свою силу, которой раньше ей так не хватало. Сегодня у неё было всё, и Юка поняла, что на самом деле это было у неё всегда, запертое внутри, ожидающее подходящего момента, чтобы однажды проснуться и вспыхнуть ярким пламенем.

Она чувствовала лёгкое волнение идущего рядом Йойки и сильное волнение Еми, граничащее с паникой. Но сама Юка была абсолютна спокойна. Она ни в чём не сомневалась, ничего не опасалась, ни перед кем не собиралась склонять голову.

- О нет, как только я вижу эту проклятую Стену, у меня всё внутри переворачивается и коленки начинают трястись, - заныл Еми, морщась. – Я же знаю, ничего не получится, я уже приходил сюда сотню раз, но Она никогда не пускала меня!

- Успокойся, - Юка мягко коснулась его руки в темноте. – Она не пускала, потому что ты сам не верил в это, Еми. Но сегодня всё будет иначе. Просто доверься мне. Сегодня Стена тебя пропустит, ты должен лишь поверить в это.

- Ладно, - Еми вздохнул, но с лица его не исчезло страдальческое выражение. – Буду считать, что раньше у меня ни черта не получалось, потому что тебя не было со мной. Но как только Стена тебя увидит после всего, что ты проделала, Она сразу отойдёт в сторонку, сражённая твоей мощью.

Юка рассмеялась:

- Всё так и будет, не сомневайся!

- Нужно найти лестницу, - сказал Йойки. – Она должна быть где-то недалеко. Но где точно, сказать не могу, всё-таки я спускался по ней два года назад в не совсем адекватном состоянии.

- Может, Тихаро знает? – обратилась Юка к птице гиуру.

Нехотя Тихаро вспорхнула с её плеча и полетела на север, а Юка и остальные ускорили шаг, чтобы не отставать.

Вскоре они заметили лестницу, которая, казалось, уходила в темноту. Еми выдохнул и остановился в паническом ужасе. Юке пришлось подтолкнуть его, и она улыбнулась про себя, почему-то вспомнив, как Еми испугался собаки в доме сына господина Отто.

- Не дрейфь, Еми, - только сказала она. – Будешь всего бояться – не понравишься Кей.

- Да ну тебя! – рассердился Еми, но, кажется, это всё же помогло ему приободриться.

- Иди первым, - сказала Юка.

- Почему я?!

- Потому что больше всех трясёшься, - улыбнулась Юка, подталкивая Еми к первой ступеньке.

- Ну ладно, ладно! Иду! Видишь? Я иду! – и Еми стал демонстративно медленно подниматься.

Юка и Йойки с улыбками переглянулись, как бы говоря: «Ну что с него возьмёшь?» и пошли следом.

Они поднимались, и Город становился всё дальше, всё меньше. Юка поднималась и оставляла Город внизу без малейшего сожаления. Ей хотелось узнать, что по этому поводу чувствует Йойки. Переживает ли? Сожалеет ли, что покидает место, которое почти стало его домом?

Но выражение лица Йойки как обычно было непроницаемо сосредоточенным и задумчивым.

Наконец они поднялись на самую вершину и остановились на небольшой припорошённой снегом площадке, глядя на оставшийся позади Город.

Еми посмотрел на Город с ненавистью и проговорил сквозь зубы:

- Как бы я хотел уйти и никогда не возвращаться в это проклятое место! Как же оно меня достало! – и в этих словах были вся его боль и обида за всё то, что Город отнял у него.

Йойки сделал шаг вперёд и положил руки на деревянные перила.

- Наверное, если я бы прожил здесь ещё лет десять, я сказал бы потом то же самое, - вздохнул он и прищурился. В его глазах отражались городские холодные огни.

- А сейчас? – спросила Юка, не сумев скрыть волнение. – Сейчас что ты чувствуешь, покидая это место?

- Я чувствую, что оно чужое для меня, - ответил Йойки, подумав немного. – Знаешь, когда я жил ещё в мире иенков, я часто спрашивал себя: «Буду ли я чувствовать себя в Городе как дома?». «То ли это место, которому я принадлежу?». Но теперь я понял, что это никогда не было так. И нет в мире такого места, которому бы я по-настоящему принадлежал. Свой дом нельзя найти, его можно только принести с собой. Обрести в себе.