Дети стадной эпохи

Долго ли, коротко ли — наступило лето. Летом народу по ночам слонялось больше, поэтому Ню Сяоли развесила возле закусочной лампочки, расставила на улице несколько столов и лавок вплоть до того места, где раньше просиживал Лао Синь, и устроила ночную закусочную. Теперь в вечерние часы она продавала еще по двести-триста чашек супа с бараньими потрошками, а если к нему заказывали пиво и закуски, то ее выручка за день вырастала в три раза. И в это самое бойкое для закусочной время Ню Сяоли вдруг заметила, что Ци Яфэнь вроде как не находит себе места. Как-то раз, когда Ци Яфэнь варила очередную кастрюлю супа, он у нее даже пригорел. Ню Сяоли, вместо того чтобы рассердиться, спросила:

— Яфэнь, что с тобой?

— Есть кое-что, о чем я не решалась тебе рассказать.

— Что же это?

— Сейчас в закусочной самый разгар сезона, и я вообще-то не хотела этого говорить, но у меня заболела тетя, она лежит в больнице уездного центра, я хочу ее проведать, — ответила Ци Яфэнь и тут же добавила: — У меня не было мамы, поэтому вырастила меня тетя.

— Что же здесь такого? — ответила Ню Сяоли. — Завтра прямо с утра и отправляйся к своей тете.

Ци Яфэнь обрадовалась, а Ню Сяоли тут же наказала:

— У нас сейчас запарка, сама все видишь, поезжай и возвращайся пораньше.

Но с тех пор прошло целых три дня, а Ци Яфэнь так и не вернулась. Когда Ню Сяоли позвонила ей, чтобы узнать, где она, та промямлила, что больше не вернется. Ню Сяоли очень удивилась и тут же почуяла, что история с тетей была лишь выдумкой. Тогда она спросила:

— Тебе кто-то что-то сказал?

— Да нет, — ответила та.

— Может, я тебя чем-то не устраиваю?

— Вовсе нет.

Тогда Ню Сяоли вдруг осенило:

— Может, ты хочешь, чтобы я повысила тебе зарплату?

— Все это ни при чем, я просто не хочу возвращаться, и все.

Ну, раз такое дело, Ню Сяоли не стала настаивать. Ци Яфэнь ушла, а Ню Сяоли пришлось нанять другую работницу. Ее новую помощницу звали Ло Дажун, ей было уже за сорок. Может, она и не отличалась такой расторопностью, как Ци Яфэнь, но работала на совесть. И хотя Ню Сяоли переживала, будет ли справляться Ло Дажун со своими обязанностями, дневной и ночной бизнес закусочной «Сяоли» не пострадал. Первое время Ню Сяоли терзалась вопросом, почему уволилась Ци Яфэнь, но вскоре забыла о ней. Она и подумать не могла, что спустя месяц у черного входа на швейную фабрику откроется небольшая закусочная под названием «Яфэнь». В этой закусочной продавались суп с бараньими потрошками и печеные лепешки, а на стене висел рекламный плакат: «Добавка без ограничений и без доплаты». К тому же Ци Яфэнь организовала ночную закусочную на улице. В тот же день поток гостей в закусочной «Сяоли» упал на треть. В голове Ню Сяоли словно разорвалась бомба. Только сейчас до нее дошло, почему уволилась Ци Яфэнь, она раскусила ее умысел, с которым та когда-то пришла наниматься к ней в помощницы. С виду культурная, в душе эта женщина оказалась настоящей ехидной, правду ведь говорят: чужая душа — потемки. Поскольку Ци Яфэнь одно время училась вместе со старшей сестрой Фэн Цзиньхуа, Ню Сяоли в тот же вечер напустилась на мужа:

— Сходи к черному входу на фабрику и полюбуйся, что там натворила одноклассница твоей старшей сестры!

Фэн Цзиньхуа удивленно прищелкнул языком и сказал:

— Вот уж и правда, чужая душа — потемки.

И тут же добавил:

— Я ведь тебя еще тогда предупреждал, что не стоит ее брать, но ты не послушала. Ци Яфэнь первая продавала у фабрики свои лепешки и делала это три-четыре года подряд. Разве не ты потеснила ее, открыв закусочную? В ответ она открыла свою и отплатила тем же.

Ню Сяоли понимала, что Фэн Цзиньхуа в общем-то прав. Оказывается, больше полугода Ци Яфэнь скрыто вынашивала план мести. Открывать закусочные никому не возбранялось, поэтому ничего противозаконного в действиях Ци Яфэнь не было. Ню Сяоли лишь горестно вздохнула. На следующий день ближе к вечеру, когда все гости уже разошлись, а Ло Дажун, у которой обострился артрит плеча, пользуясь случаем, отпросилась в аптеку за мазью, на кухню к Ню Сяоли, которая в этот момент чистила овощи, тихонько зашел Лао Синь и полушепотом произнес:

— Я тебе сейчас кое-что скажу, только ты не волнуйся.

— Что случилось?

— Я заметил, что между твоим мужем и Ци Яфэнь что-то есть.

В голове Ню Сяоли словно разорвалась бомба.

— Что это значит? — спросила она.

— Они увлеклись друг другом.

Ню Сяоли возмутилась:

— Лао Синь, не болтай чепуху, ладно Ци Яфэнь, но Фэн Цзиньхуа я вижу каждый день, неужели я его не знаю?

— Как говорится, чужая душа — потемки.

— Лао Синь, это не шутки, мне нужны доказательства.

— Я видел их собственными глазами.

Поняв, что Лао Синь говорит серьезно, Ню Сяоли тоже посерьезнела и спросила:

— Где ты их видел?

Лао Синь, показав на комнату, сказал:

— Да прям здесь.

Ню Сяоли огляделась по сторонам и в смятении спросила:

— Да ведь здесь целыми днями народ крутится, как это возможно?

— Зато по ночам никого.

— А ты разве не здесь?

— Это случилось, когда я уходил в спа-центр.

Ню Сяоли снова задумалась, после чего сказала:

— По ночам Фэн Цзиньхуа всегда дома.

Лао Синь подошел к ней поближе и шепнул: