Дети Велеса

В поселениях, через которые шла армия, к ней неизменно примыкали мужики, не успевшие за хозяйскими делами отправиться в столицу. Большинство, зная о предстоящем продвижении войска в их сторону, просто ждали его прихода, предпочитая спокойно работать по дому и не горя желанием проделывать один и тот же путь дважды. Так у Пырёва набралось до ста пятнадцати тысяч личного состава. Всё бы хорошо, да только новобранцы не получили той подготовки, которая была у солдат, прошедших войсковую школу землян. Но делать нечего, новоприбывших решили тренировать на ходу. Вчерашние крестьяне и ремесленники в пути оттачивали умение держать строй и действовать сообща.

Давно закатившееся за горизонт солнце медленно уносило за собой угасающий дневной свет, уступая место тьме, под покровом которой Череп вёл по планете несметные легионы чудовищ, забиравшие жизни у всех, кто попадался на их пути, увлекая за собой населяющую эти места нежить, становясь от этого ещё сильнее и потому опаснее. Осень была на исходе, когда Стас провёл войско по землям двух сопредельных княжеств, постоянно пополняя его ряды за счет добровольцев из местных. Теперь под его началом насчитывалось уже порядка двухсот тысяч человек, в основном благодаря заслугам Башки, игравшего роль Трепутивельского посла, и приданного ему отряда сопровождения из тысячи всадников, усиленного двумя сотнями отменных стрелков, тоже посаженных верхом для скорости. Эскортом командовал Юнос. Их с Аркашей отправили вперёд в качестве авангарда, чтобы предупреждать о приближении армии, дабы местные власти не паниковали раньше времени; а заодно вести переговоры и агитацию среди населения для вербовки новых солдат.

Местные в большинстве своём войско встречали недружелюбно. Правда, такое отношение приходилось испытывать лишь со стороны управителей. Отцы городов требовали немедленных объяснений – по какому такому праву столь многочисленная дружина посмела приблизиться к их стенам. Сведения об угрозе с востока не производили на них ровным счётом никакого впечатления. Да, слышали, что нежить активнее зашевелилась там, но ведь подобное происходит всегда с наступлением тёмных зимних месяцев. Перебесятся и снова уйдут по весне. В защищённые города и деревни не сунутся, а коли до этого и дойдёт, на то ведуны с мужиками есть – натрескают наглой нечисти по загривку, мало не покажется. А хоть бы и орда их будет, всё одно отобьёмся. На том и прощались. Но везде находились люди, понимающие, насколько может оказаться опасным пассивное ожидание нашествия нежити на их землю, и, желая присоединиться к походу, вступали в Трепутивельское войско. Наибольшей активностью отличались ведуны. Этих борцов с нечистой силой не стоило убеждать в том, что нужно самим искать с ней встречи. Без лишних разговоров они молча брали оружие, броню, седлали коней и занимали место в колонне.

Вскоре почти полуторатысячный авангард пересёк границу очередного княжества и подошёл к первому довольно крупному городу, встав у него лагерем. Тянувшиеся с севера скалы вплотную подступали к его стенам, грозя преградить дорогу на восток, и охватывали город подковой. Здесь уже было предгорье, и поселение располагалось в распадке на слиянии двух рек, оттого и название носило соответствующее – Двуреченск. Зато со всех сторон его окружали естественные скальные образования. Немного подправленные человеческими руками, они превратились в величественные крепостные стены, казавшиеся неприступными. Резиденция местного посадника, которую иначе как дворцом не назовёшь, раскинулась в самом конце города. Высеченный прямо в скале и достроенный снаружи, этот роскошный дворец составлял с нею единое целое. Фасад, инкрустированный множеством разноцветных камней больших и малых размеров, сиял всеми цветами радуги. Можно было представить, насколько красочно выглядят эти стены при свете солнца, когда лучи, проникающие вглубь камней, заставляют их сверкать в полную силу. Дворец тянулся вдоль вертикальных каменных склонов, повторяя их изгибы, и представлял собой выступ у подножия скал, вздымающихся вверх и уходящих далеко на север, на многие сотни километров отсюда, где вырастали до исполинских высот, пряча свои вершины под шапками облаков. Они делали местность совершенно непроходимой. Тем и объяснялось отсутствие крепостной стены в северной части города – скалы сами по себе являлись непреодолимым барьером.

Посадник, невысокий полноватый старичок со странным именем Хотим, внимательно изучив предъявленную Башкой верительную грамоту Трепутивельского Князя, тоже поначалу отнёсся к гостям скептически и не горел особым желанием помочь в борьбе с Посланником Велеса, считая, как и все до него, что своя рубаха ближе к телу. При этом продемонстрировал явное неуважение, приняв Аркашу во дворе замка прямо под открытым небом, не пустив даже на крыльцо.