Дети Велеса

Опять по спине побежали мурашки, на этот раз от нежных прикосновений и ласковых слов, дурманящих голову почище вина из золотого кубка посадника.

«Кажется, я опять теряю над собой контроль», – мелькнуло в этой самой голове, и Башка на всякий случай пошевелил челюстью, проверяя закрыт ли рот. Очевидно, девушка восприняла эти чмокания по-своему. Её красивое лицо приблизилось, Аркаша начал тонуть в больших блестящих глазах, чувствуя себя щепкой в водовороте двух сливающихся озёр. Ещё мгновение и мягкие, горячие губы прижались к его губам, обожгли поцелуем, опалив мозг языками жаркого пламени. Аркаша обхватил двумя руками тонкую талию, прижал к себе тонкий стан и ответил на поцелуй с той же страстью, желая, чтобы эти мгновения длились вечно и закончились в мягкой пуховой постели… Но тут Люба каким-то чудом вывернулась из его рук, сказала, что ей пора покинуть гостей, быстро со всеми попрощалась, скользнула к выходу и через мгновение исчезла.

Мир стал принимать прежние очертания, но в нём уже не было этого сказочного создания. Легкое головокружение возобновлялось каждый раз, когда он улавливал ещё плававший в воздухе аромат девушки. Туман от поцелуя пока не рассеялся, а Башка уже видел перед собой ухмыляющуюся физиономию Юноса. Его нахальная полуулыбка окончательно вернула к реальности, заставив чувствовать себя обманутым ребёнком.

– Поздравляю, – кривил рот в усмешке ведун, – ты удостоился великой чести, тебя поцеловала красавица Любава.

– Спасибо, я как-то и сам об этом догадался.

– Ты ещё ни о чём не догадался. – Усмешка Юноса раздалась вширь, и теперь он самодовольно лыбился во весь рот. – Дурья твоя голова! Ты же первый мужчина, которого она поцеловала. Во всяком случае, так открыто, при всех. Этим даже Мирон вряд ли похвастается.

– Ну, и что? – не понял Башка.

– Это значит, – вздохнув, начал терпеливо объяснять Юнос, – что ты очень нравишься девушке. И она своим поцелуем спрашивает своего избранника о его согласии следовать за ним всюду, куда бы он ни отправился.

– Стоп! – испуганно воскликнул Аркаша. – Ты мне об этом ничего не говорил.

– Уже сказал.

– Я ничего не хочу знать. С ума все посходили!

Он чувствовал, что выходит из себя. Что тут устроила эта девица? Тоже мне Клеопатра. Пусть в другом месте себе мужей ищет. Чего доброго путём всеобщего голосования его изберут в законные супруги этой ненормальной. Его, пришельца с другой планеты. Дикость какая-то!

– Ты же цивилизованный человек, – горячо говорил он Юносу, не повышая всё же голоса, – должен понимать, что я не один из вас и не принадлежу этому миру, для которого я всего лишь миф, персонаж из легенды. Почему же она лезет именно ко мне?

Ведун перестал улыбаться, сочувственно взглянул и с печалью в голосе так же тихо произнёс:

– Может, потому и влюбилась, что ты не такой, как все. Сейчас ты волей богов выдернут из своего мира и находишься в другом, столь же действенном, как и твой. Люди здесь такие же живые, умеющие страдать, ненавидеть, испытывать боль и любить. Над этими чувствами не властны ни пространство, ни время. Хочешь этого или нет, но ты теперь часть нашего мира.

Юнос помолчал, пристально глядя на притихшего землянина, понимая, что они с Любавой по-настоящему нравятся друг другу, но Аркаша, знавший, кем на самом деле он является, не желает сближаться с девушкой. Что тут поделаешь. Сами разберутся со временем. Тем более начало их отношениям уже положено. Ведун повернулся и, подойдя к столику, наполнил вином один из кубков. Увидев краем глаза последовавшего за ним Башку, налил вина во второй кубок и протянул ему. Они выпили. Какое-то время Аркаша бессмысленно разглядывал дно опустевшей посудины, потом поднял глаза и спросил:

– Слушай, Юнос, когда девушка таким вот образом спрашивает у мужика согласие взять её с собой, какой у него есть способ ей отказать?

– Просто не отвечать поцелуем на поцелуй.

Аркашин кубок со звоном опустился на крышку стола.

– Чёрт подери! – выругался он. – А если ответил, то дал согласие, так что ли?

– Верно. – Юнос отвернулся, чтобы скрыть улыбку.

– Что за идиотские обычаи, мать их… Никаких понятий, никакой цивилизации… – В конец расстроенный Башка направился к выходу, и пока шёл, с его губ неустанно срывались ругательства, пестревшие всевозможными идиомами, какие только знал, в том числе позаимствованными у солдат за несколько последних месяцев, совместно прожитых в лагере.