Дети Великого Шторма. Трилогия

Целительница сидела неподвижно; по ее правой руке от локтя к кончикам пальцев струилось золотистое сияние, а левую она почему-то завела за спину. Лицо Эсме в эти мгновения казалось ослепительно красивым. Кристобаль Крейн преобразился по-настоящему: полыхающие крылья Феникса раскрылись, на миг взметнувшись до самого потолка, и сразу же простерлись над девушкой, словно желая ее защитить от всех опасностей в мире. Это было так прекрасно, что пересмешник невольно затаил дыхание: он готов был смотреть на них целую вечность, хоть и понимал, что поступает нескромно, все равно что подглядывая за парой, которая предается любви.

Он не услышал, как открылась дверь.

Он не почувствовал, как кто-то подошел и остановился рядом.

– Заступница, как они прекрасны! – благоговейно прошептал Нами. В глазах правителя Ямаоки стояли слезы. – Я благодарен Пресветлой Эльге, что она позволила мне увидеть такое!

Хаген понял, что не выполнил простейшей просьбы капитана и что за это ему влетит. Сделанного не воротишь; он готов был принять наказание, но грядущее не имело никакого значения. И еще пересмешник лишь теперь осознал, почувствовал, что значит быть пламенем. Огонь вечен, пока горит. Феникс полыхал, и полыхала правая рука Эсме, но оборотень вдруг заметил, что целительница хмурится. Чутье подсказывало ему, что излечение затянулось: никогда раньше Эсме не тратила на одного пациента так много времени. Неужели она не справится? В это не хотелось верить, но…

Ее левая рука взметнулась, легла поверх правой – крест-накрест. Она тоже светилась, но по-другому: это черное сияние Хаген уже видел несколько месяцев назад на острове Зеленого великана, и тогда Крейну пришлось несладко. «Заступница, помоги! – подумал оборотень, ощущая легкую панику. – Она же не хочет убить парнишку?!» Он шагнул вперед, но тотчас же отступил: жар неземного пламени надежно защищал не только Феникса, но и тех, кто был рядом с ним.

Два потока, черный и золотой, слились в один.

Сердца двух невольных зрителей отсчитали едва ли с десяток ударов…

Спящий задышал ровнее, на его щеках проступил румянец. Феникс поднял голову и безмолвно посмотрел на Хагена и Нами. Именно Феникс, не Кристобаль Крейн. На пепельном лице горели алым нечеловеческие глаза, чей немигающий взгляд был мудр и жесток; крылья были эфемерны, но их кажущиеся хрупкость и легкость обманули бы лишь безумца – это пламя могло сжечь что угодно. Эсме судорожно вздохнула и стала оседать на пол. В тот же миг огненное существо исчезло, уступив место Крейну, – он подхватил целительницу так бережно, словно она была хрустальной. Отыскав пустую койку, магус уложил на нее девушку; Нами в это время бросился к сыну – убедиться, что теперь тот просто спит.

– Молодец, Хаген, хвалю, – сказал Крейн тихим безжизненным голосом.

Пересмешник потупился.

– Я н-никому не ск-кажу! – проговорил Нами, заикаясь. – К-капитан, моя жизнь принадлежит вам!

– Не надо, Нами. – Феникс устало покачал головой. – Это ее следует благодарить, а вовсе не меня. Я всего лишь побыл некоторое время маяком.

– Не будь на побережье маяков, ни один фрегат не справился бы с бурей, – возразил правитель. – Если бы я владел всеми сокровищами мира, то отдал бы их вам обоим без промедления, но… – Он вздохнул и развел руками. – Вы-то как раз и вернули мое самое дорогое сокровище с того света. Что мне сделать для вас, капитан? Пожалуйста, не отказывайте!

Крейн усмехнулся.

– Что ж, если так… – Он достал из-за пояса какую-то потрепанную тетрадь. – Собственно, я все равно хотел вас об этом попросить. В этих записях есть немало странностей… какие-то легенды, которые лично я услышал впервые… – При слове «легенды» в глазах Нами загорелся огонек. – Не могли бы вы прочесть это и подобрать в своем архиве какие-нибудь похожие истории? Пусть даже они будут самыми бредовыми…

Он хотел сказать что-то еще, но целительница очнулась – огляделась, попыталась приподняться на локтях, но не хватило сил. Ее взгляд блуждал, лицо побледнело – и все-таки она хотела встать, словно кто-то невидимый подталкивал ее в спину. Крейн взял ее за плечи и заставил лечь обратно.

– У меня получилось? – прошептала девушка. – Он проснулся?

– Теперь просто спит, – сказал магус. – А тебе надо отдохнуть.

– Нет-нет… – она упрямо нахмурилась. – Сначала я должна…

– Спи! – Крейн немного повысил голос. – Я приказываю.

Тотчас же глаза Эсме закрылись, и она уснула – будто провалилась в сон. Ее губы шевельнулись, но ни Хаген, ни Нами ничего не расслышали, а Крейн еле заметно улыбнулся.

Когда Хаген вышел из храма, солнце уже садилось за горизонт. И пересмешник понял, что смертельно устал. Перед усталостью отступил даже голод, а ведь он ничего не ел почти сутки! «Потом, – решил магус. – Сначала я должен выспаться». Он еле успел добраться до «Невесты ветра», а в кубрике рухнул на койку, как будто умер, – и спал до самого утра.

К счастью, без сновидений.

* * *

– Где Трисса?

Пейтон с явной неохотой оторвался от бумаг, которые усеивали весь стол.

– Она уехала. А что?