Дети Воинова

Встречали Лару Львовну в парадной, наверх провожали со всеми почестями. Она, правда, все время нервно оглядывалась, ожидая мести затаившегося Гришки. Тем не менее Лару Львовну благополучно доставили наверх. Хотя держалась она все равно настороженно, как диверсант в тылу врага. Мы все с интересом наблюдали за ее маневрами. Несмотря на свой почтенный возраст, она заглянула под диван, за пианино, отдернула рывком шторы, рукой потрогала табурет, попросила маму на него сесть первой и только тогда наконец облегченно вздохнула и приступила к уроку.

Все торжественно покинули комнату, чтобы не мешать таинству рождения нового музыкального гения. Но роды что-то застопорились. То есть потуги, конечно, были, но вот результат оставлял желать лучшего.

Начали с нотной грамоты. До, ре, ми освоили быстро. Дальше заклинило. Я никак не мог понять, что фа и соль – это две разные ноты, а не сухие бобы, из которых баба Геня варит суп. На уговоры и объяснения ушло некоторое время, но процесс, как говорится, пошел. Лара Львовна, оставив домашнее задание и получив гонорар, торжественно удалилась.

Ужаснее всего оказалось то, что учительница рекомендовала много петь. Она занималась со мной так много, сколько позволяли ее здоровье и нервы. Гришка кровь, конечно, ее пил, но когда он был в настроении и пел «Аве Мария» голосом Робертино Лоретти, это проливало бальзам на израненную его выходками душу. Залечить раны моей вопиющей бездарности было нечем. Я старательно выводил люли про березку, которую некому заломати. Однако радовало мое пение, а точнее, паузы между ним только папу. Утренние дежурные люли он считал хорошим знаком. Когда я замолкал, папа решал, что день удался, потому что самое страшное с ним сегодня уже случилось. Зато от нас, наконец женившись, съехал Сеня. Из двух зол он выбрал меньшее.

Ситуация начала выходить из-под контроля. Под крышей перестали селиться голуби. Редкая птица залетала на улицу Воинова, предупрежденная товарками о внезапно возникшей конкуренции, – а в основном из-за боязни потерять голос. Глупые птицы думали, что это заразное. Соседи засобирались в эмиграцию. В районном ОВИРе забили тревогу: что за странная скученность! Подавали тогда еще крайне мало. КГБ рыл носом землю в Дзержинском районе Ленинграда. Что за эпидемия? Все силы были брошены на поиски иностранного резидента. Если бы на Литейном, 4, знали, они бы просто конфисковали пианино, и народ перестал бы сниматься с насиженных мест.

Осатаневшая от люлей, но не потерявшая надежду мама таки решила призвать Гришку – ее нервы не выдерживали занятий со мной: для гамм она была слабовата здоровьем. Боже вас упаси подумать, что Гришка согласился на общественных началах – мздой было бабушкино варенье из райских яблок. Гришка стал ходить ко мне, наигрывать «Во поле березонька» и песенку про сурка. Кто такие сурки, я не знал, полагал, что это какая-то ошибка, и посему однажды решил предложить свою версию. Аккомпанировала в тот день стойкая Лара Львовна. С десятого раза попав в такт, я старательно вывел:

– Из края в край вперед иду, и мой хорек со мною!

Мои познания в зоологии вызвали гомерический смех у присутствующих, включая бедную Лару Львовну. Опрометчиво порекомендовав поработать с текстом, она удалилась.

Родные начали впадать в отчаяние, а мне, наоборот, пение очень нравилось. Дедушка стал оставаться на дополнительные смены на заводе, папа засобирался на комсомольские стройки. Семья рушилась. Надо было как-то спасать положение.

И тут мама с бабушкой допустили роковую ошибку: поддались на уговоры дяди Мони, что помогать с домашним заданием мне будет Гришка. Вроде как и ему практика, и мне полезно.

– И поиграют, и попоют, – уговаривал дядя Моня.

Вот только репертуар обсудить все забыли.

Это они за лето нюх потеряли. Бабушка Серафима-то даже газету «Правда» со стола убирала – а вдруг я на комсомольскую стройку или на поднятие целины с Любочкой сорвусь.

В общем, доверили меня Гришке как козлу – капусту.

Гриша после сладкого гонорара внимательно меня выслушал.

– Значит, так. Репертуар у тебя слабоват. Только держать всё будем в секрете. Пой про своих сурков-хорьков и люли. Мы с тобой приготовим такой концерт, что все попадают со стульев. Только чтобы никому. Сюрприз!

Надо сказать, что он не обманул моих ожиданий. Сюрприз действительно удался.

Первый и, к счастью, последний концерт решили устроить под Новый год. Я с горем пополам освоил какой-то простенький этюд. Подготовленное втихаря выступление стояло в программе отдельным номером, и о нем, естественно, не знала даже Лара Львовна. Были торжественно расставлены стулья, приглашены соседи с Розочкой, Моня с тетей Миррой – мамой Гриши. Сеня пришел, но слабонервную беременную жену предусмотрительно привезти отказался. И правильно сделал, а то не было бы у меня сестры Маечки.