Дети войны

Это видение было таким ярким, что слезы обожгли глаза, горло свело судорогой. Кори возвращается в город, но что ждет его там? Что с ним будет на тайном этаже, где сияет свет всех звезд, где забирают память? Я так хотела, чтобы каждый был счастлив – и Кори, и Коул, и Мельтиар, и все его предвестники, и все другие звезды. Мы заслужили это, мы победили, почему же кругом столько горя?

Но я смогла сдержать слезы и сказала:

– Ты должен поговорить с ним.

Пусть они и правда поговорят, пусть все будет хорошо, пусть Кори больше не мучается сомнениями, не зная, что думает о нем старшая звезда. Пусть сбудется хотя бы это!

Кори кивнул.

Он ушел, а мы с Коулом остались на краю лагеря. Мы стояли молча, держась за руки, пока небо не стало совсем темным и Мельтиар не позвал меня.

21

Под моими руками карта. Она расстелена на столе, мои пальцы касаются береговой линии, движутся на запад, в сторону города.

Горный хребет отсекает пустоши от плодородных земель. Ручьи струятся по склонам, сливаются, превращаясь в могучую реку, она несет свои воды на восток, к морю. Холмы и долины, лесные чащи, луга, где голова кружится от запаха трав. Передо мной весь наш мир.

Не так давно – чуть больше месяца назад – я прикасался к похожей карте. Всматривался в нее столько раз, что запомнил каждый изгиб берега, каждое движение реки. Но та карта, словно оспинами, была покрыта городами и селениями врагов.

Сейчас мы стоим над очертаниями мира втроем. Напротив меня Аянар: держит в руках полупрозрачные разноцветные камешки, раскладывает их на карте, неторопливо и аккуратно. Отмечает места, где живут теперь наши звезды, цвет каждого камня – это цвет сектора.

Рядом со мной Эркинар. Его глаза закрыты, он вслушивается в голоса видений и снов.

Над нами пестрые своды шатра. Дверной полог откинут, часть стен поднята, подвязана, как паруса на реях. Солнце сияет на ярких подушках, на серебряных цепочках в волосах Эркинара, искрится на камешках в ладонях Аянара. Утренний воздух течет прохладой, звенит голосами птиц и шумом лагеря.

Я хмурюсь, глядя на карту. На ней лишь два черных камня: один неподалеку от побережья – место, где мы сейчас. Второй лежит в центре мира, отмечает лагерь моих младших звезд. Почти все мои предвестники собраны в этих двух местах. В городе лишь единицы, в других частях мира – и вовсе никого.

– Нет, – говорю я. – Город не должен оставаться незащищенным. Туда перебросим несколько крылатых команд и отряды стрелков. И побережье не должно быть пустым. Даже побережье пустошей. Перебросим сюда, сюда, сюда.

Я показываю, и Аянар кивает, выкладывает черные камешки на карту. Я закрываю глаза на миг. Я забылся. Мне нельзя так разговаривать с ним, теперь лидер он, а не я. Но Аянар спокоен – кладет последний камень на дальний берег, смотрит на меня вопросительно.

Что ж, он хотел, чтобы я помогал ему.

Но скоро я отправлюсь в море. Мир не лишится защиты: моих предвестников осталось достаточно, их оружие еще помнит жар битвы, машины готовы взмыть в небо. Но кто отдаст приказ, когда я буду далеко?

Я связан со своими звездами, они связаны со мной. Ничто, даже море, не заглушит мой голос – в любой миг я смогу позвать оставшихся в нашем мире. Смогу узнать, что происходит здесь, и если дома случится беда, вернусь.

Я оборачиваюсь к Эркинару. Его глаза движутся под закрытыми веками, и мне кажется – если сосредоточусь, то уловлю отголоски видений. Но я слышу лишь гул лагеря и шепот ветра: занавесь вздыхает, края карты загибаются, шуршат.

– Что ты видишь? – спрашиваю я у Эркинара. – Наш мир в безопасности?

Эркинар медленно кивает, открывает глаза.

– Да, – говорит он. Его взгляд все еще далекий и темный, зрачки расширены. – До нас никто не доберется ни в ближайшие месяцы, ни в ближайшие годы. Никто не нападет.

Это значит – я могу быть спокоен, могу плыть. Но месяцы и годы – такой краткий срок. Мы сражались не для того, чтобы стать свободными лишь на месяцы или годы. Мы воевали, чтобы вернуть свой мир навсегда.

Солнце льется сквозь цветные своды, но по ту сторону ярких полотен, по ту сторону осеннего ветра и небесной синевы я вижу багровый свет. Звезда, носящая мое имя, пылает, взывает ко мне. И я отвечаю ей.

Безмолвно я обещаю: никто больше не сумеет завоевать нас, никогда. Мы уничтожим любых врагов, кем бы они ни были, где бы они ни были.

Может быть, для этого я должен плыть за море? Может быть, для этого нам нужна флейта?

Словно повторяя мои мысли, Аянар спрашивает:

– Только месяцы и годы? А после?

Эркинар качает головой.

– Слишком много путей, – говорит он. – Все зависит от нас.

Когда мы выходим из шатра, солнце уже в зените. Аянар исчезает среди своих предвестников, среди яркой одежды и волн преображения. Эркинар шагает рядом со мной.

Я чувствую его взгляд, ищущий и беспокойный, как в тот день, когда он встретил меня здесь, в лагере, и сказал: «Прости меня».

Теперь я знаю, за что ты просил прощения, Эркинар.