Дети войны

– На тайном этаже все поют сейчас новую песню, – рассказывал Кори, – чтобы у вас было больше света, больше сил. Она называется песней расстояния, она дотягивается сквозь море, я тоже пою ее.

Я слушала его голос, и мне казалось – в нем отголоски напевов, кружащих на запретном этаже. Кори говорил, его рассказ взлетал и падал, обрывался внезапно, сворачивал в бездонную черноту – как в том сне, что приснился мне на берегу реки. Даже слова были почти те же.

– Магия не для меня, – повторял Кори. – Она меня не любит, я не знаю вообще, зачем я там, наверху.

Я встрепенулась, сон снова стал ясным. Я видела Кори, отблески огня и отчаяние в его взгляде, видела Коула, державшего нас за руки. Ощущала, как воздух раскаляется от чувств, смешанных сейчас воедино.

Словно никто не разделял нас, словно мы так и остались одной командой.

Может быть, во сне так и есть.

– Как ты можешь говорить такое? – Я повернулась к Кори, поймала его ладонь. – Ты не просто маг: ты поёшь, не каждый маг это умеет! Поёшь, чтобы у нас было больше света! Не говори, что магия не для тебя!

– Я не буду так говорить, – сказал Кори, – когда ты перестанешь говорить, что не способна к магии.

Его слова наяву прозвучали бы странно – но сейчас они казались разумными. Ведь здесь, во сне, мы все еще одна команда. Мы связаны, пронизаны одной силой, и если я не верю, что эта сила послушна мне, то и Кори не верит, что справится с ней.

Это было так просто, так понятно, что ответ пришел сам собой.

– Хорошо, – сказала я. – Обещаю.

Когда я проснулась, вокруг была ночь. Непроглядная, черная – не различить ничего. Мельтиар обнимал меня, я чувствовала жар его крови, слышала дыхание. Мир чуть приметно качался, но это не пугало. Словно мы и впрямь летим, и нас несут ветра, а не волны.

Пальцы Мельтиара скользнули по моим волосам, по щеке, остановились на губах.

– Получилось? – спросил он.

Я кивнула и сразу – чтобы не забыть и не передумать – сказала:

– Я готова учиться магии.

Мельтиар засмеялся, прижал меня к себе.

– Я так рад, – проговорил он, и эта радость, бескрайняя и темная, заслонила мир, не дала мне ответить.

31

Мне не хватает флейты.

Ладони помнят ее тело – холодное, безмолвное вначале, но оживающее с каждым звуком. Я помню, как дыхание согревает ее изнутри. Помню, как она становится частью меня, и клапаны скользят под пальцами, послушные мелодии, послушные мне: песня вырывается на волю, кричит и стонет голосом темноты. Голосом моего сердца.

Мне так нужна флейта сейчас.

Я смеюсь своим мыслям.

Мы, словно герои сказаний, плывем на поиски золотой флейты, существующей, быть может, лишь в пророчествах и легендах, – а я тоскую по той флейте, что провозгласила начало войны и сгинула в битве за Атанг. Это странно и глупо, и я не могу сдержать смех.

Море думает, что я смеюсь над ним.

Я стою, держась за поручень, смотрю на бездну, несущую нас. Она так устала за минувшую ночь, что не может быть грозной. Волны бегут вслед за кораблем, но не пенятся, море сейчас синее – глубокий, красивый цвет, ни следа вчерашней ярости. Небо безоблачно, в соленом ветре мне слышится просьба о перемирии.

Мне нужна флейта, чтобы спеть о триумфе.

Как вы, все хорошо? Это Кори, его мысль врывается в мою душу как взрыв: ослепительно-белая сердцевина смысла, пламенный ореол слов, а вокруг – искры, отголоски чувств. Я слышу тревогу, острую, как боль, и повторяю то, что сказал вчера Бете.

Все в порядке. Буря утихла. Я хочу, чтобы он увидел море, утомленное и спокойное, и знаю – он видит. Я хотел поблагодарить тебя.

За что? спрашивает Кори, и, забывшись, я говорю вслух:

– За то, что убедил Бету учиться.

Но Кори слышит меня – и на миг чертоги тайны кажутся мне реальнее океана. Я вижу темные скалы, вдыхаю воздух, пропитанный магией – я почти там. Хочу спросить о своих старших звездах, и о своих предвестниках, оставшихся на твердой земле, и обо всем, что происходит в нашем мире. Но говорю только:

Как вы?

Мы поем для вас, отвечает Кори, и я слышу эту песню. Она незнакома мне, но звучит в движении крови, в сияющем свете, текущем к моим звездам. Она повсюду: в воздухе, дыхании и мыслях. Я закрываю глаза, чувства переполняют сердце.

Но мне не выразить их, флейты нет со мной, и я молчу.

Мы поем для вас.

Эхо этих слов не стихает, будит воспоминания, чертоги тайны обступают меня. Я иду по палубе, привычно нахожу ускользающую опору; я вдыхаю ветер, чистый и горький. Смотрю вперед – но вглядываюсь в прошлое.

У правого борта на своем посту стоит Киэнар. Он вскидывает руку в приветствии, ловит мой взгляд. Кажется спокойным сейчас: ни одного лишнего жеста, и крылья прижаты к спине, почти незаметны. Но я знаю: он ждет моих слов.

Я не хочу говорить с ним, мне достаточно того, что море и небо доказали – я был прав. Я лишь киваю, прохожу мимо.

Мысли кружат среди воспоминаний, в чертогах тайны.

Мы поем для вас.

Не только сейчас – всегда. Я помню текучие, глубокие звуки – бесплотные голоса звезд. Они пели, когда я поднимался к ним.