Дети войны [СИ]

— Что он здесь делает? — негромко спросил Александр, когда Агнес вернулась к нему с кружкой дымящегося кофе.

Агнес осторожно покосилась на Винтерхальтера и наклонилась ближе к Александру.

— Его жена и сын сейчас в инфекционном, — шёпотом поделилась она. — Их доставили в очень тяжёлом состоянии… Семейный целитель не смог справиться, обоим лишь стало хуже, поэтому барон привёз своих сюда — всем известно, что наше инфекционное отделение лучшее в Европе. Целитель их, кстати, тоже здесь, на втором — мы так поняли, барон сгоряча запустил в него чем-то Тёмным…

«Похоже на него», — подумал Александр, краем глаза наблюдая за Винтерхальтером. Тот, не в силах усидеть, встал со скамейки и принялся мерить шагами холл.

— Как бы меня не проклял… — пробормотала Агнес, тоже наблюдавшая за его метаниями, вот только, в отличие от Александра, с неприкрытой опаской. — Я ему уже несколько раз сказала, что наверх, к семье, ему пока нельзя…

— Не беспокойтесь, он вас не тронет, — пообещал Александр и сам встал. — Спасибо за кофе.

Агнес пробормотала что-то и поспешила скрыться за стойкой регистрации — возле неё уже ожидала женщина, держащая за руку рыжего крикливого ребёнка. Александр же размеренным шагом направился к Винтерхальтеру.

— Добрый вечер, барон.

— Герр Штайнер, — Винтерхальтер обернулся резко, как в былые времена, когда моментально выпускал в подошедшего к нему проклятие. Вот и сейчас его рука покоилась на волшебной палочке в держателе. — Что вам угодно?

— Предложить вам подышать свежим воздухом, — ответил Александр спокойно.

— Не заинтересован, — отрезал Фридрих.

— Боюсь, я вынужден настаивать — своими резкими движениями вы беспокоите пациентов.

Винтерхальтер застыл на миг, окинул холл таким взглядом, словно только сейчас осознал, что не один в нём. На его лице мелькнуло понимание, затем сомнение, и в конце он уставился на Агнес.

— Фрау Келлер немедленно сообщит, если о состоянии ваших жены и сына что-то станет известно, — сказал Александр, выразительно взглянув на Агнес. Та его намёк поняла и решительно кивнула.

Винтерхальтер ещё немного посмотрел на неё и Штайнера, вновь обвёл взглядом зал. Его внимание задержалось на маленькой девочке в перламутровой чешуе, наблюдавшей за ним с испугом. Резко выдохнув, он развернулся и зашагал к выходу.

Александр не спеша последовал за ним. На улице, остановившись под длинным козырьком госпиталя — весь октябрь Берлин заливало, никакого спасения, — он достал сигарету из пачки и прикурил.

Стоявший у самого края защищённого от дождя приступка Винтерхальтер обернулся на запах табака. Поджав губы, он подошёл ближе.

— Могу попросить одну?

Александр молча протянул ему пачку. Прикурив от волшебной палочки, Винтерхальтер неглубоко затянулся, кашлянул.

— Помогает расслабиться?

— Порой, — отозвался Александр, всматриваясь в дождь. Его накрывала расслабленность после долгого рабочего дня, ожидание скорого выхода Марии грело сердце, а тёплая кружка кофе — ладонь.

Винтерхальтер сделал ещё одну затяжку, уже более глубокую, и поморщился. Сигареты ему явно не нравились, но хотелось успокоения.

— Я слышал, ты получил повышение, — сказал он явно чтобы отвлечься.

— Верно слышал, — расслабленно откликнулся Александр. Дождь гладко шумел, и лужи всё росли и росли — мостовых Берлина жители не видели сухими с конца сентября. Каждый глоток кофе согревал изнутри, а старый противник рядом зябко поводил плечами и пытался сигаретами заглушить тревогу. Даже не подумал о том, чтобы наложить Согревающие чары.

— Кофе? — после минутного колебания предложил Александр.

Винтерхальтер отрывисто покачал головой и вытащил из кармана мантии флягу. Когда он отвинтил крышку, потянуло дорогим коньяком.

— Будешь?

Александр принял, выпил. Коньяк оказался превосходным.

— Что произошло? — спросил Штайнер, в последний раз затянувшись и выбросив окурок в стоявшую рядом урну.

— Арабелла гостила у бабки в Гренобле, а у той на приёме, видимо, был кто-то больной, — проговорил Фридрих сквозь стиснутые зубы. — От неё заразился Максимилиан. Целитель… он не знал, что это такое.

— Берлинские инфекционисты разберутся, — как можно увереннее сказал Александр. Он утверждал не голословно — от Марии знал, как хорошо местное отделение.

— Пусть, для собственного блага, — процедил Винтерхальтер и глотнул коньяка.

Они стояли так долгое время, выкурили по ещё одной сигарете, допили коньяк и кофе. Говорить не хотелось, да и не нужно было. Александр повторял себе, что стоит рядом с Винтерхальтером лишь потому, что всё равно ждёт Марию, а внутренняя атмосфера госпиталя действует угнетающе… Впрочем, мрачный и взволнованный Винтерхальтер был куда более угнетающим зрелищем.

Каждый раз, когда распахивались двери, оба мага оборачивались. Выходившие смотрели на них удивлённо и настороженно, предпочитали обходить стороной. Пара министерских сотрудников в замешательстве кивнула Александру и ретировалась из-под тёмного, горящего взгляда Винтерхальтера — теперь опять пойдут слухи, что они тайно сотрудничают. Александр флегматично курил. С этим он разберётся после. Сейчас он ждёт Марию…