Дети войны [СИ]

«Безопаснее было бы не идти», — подумал Александр, но стал собираться — не хотел выглядеть трусом.

Эльф перенёс его сразу в холл дома — роскошный зал, по богатству и красоте отделки не уступавший многим бальным. Сдержав восхищение — мраморная лестница, ведущая наверх, была так великолепна, что захватывало дух, — Александр придал лицу нейтральное выражение и последовал за домовиком в левое крыло первого этажа. Его ввели в уютную гостиную, явно не предназначенную для больших приёмов и посещения посторонними, и все сидевшие там обернулись на него.

— А вот и наш гость! — Оксана поднялась с места с видом радушной хозяйки. — Проходите, присаживайтесь. Какой чай предпочитаете в это время суток?

— В оригинале было не так, — заметила со своего места Мария, откладывая вязание. — Здравствуйте, господин Штайнер.

— Ох, так значит, по-твоему, стоило предложить вино? — уточнила Оксана с улыбкой.

Мария закатила глаза и послала Александру взгляд почти извиняющийся. Но юноша заметил это лишь мельком — его внимание приковал к себе Николай Назаров, бодрый и здоровый, расположившийся на софе, с которой вскочила Оксана.

— Господин Назаров, я требую объяснений.

Николай с готовностью встал.

— Я дам их вам, господин Штайнер, но не здесь.

— Началось… — прошептала Оксана с трагичным вздохом.

Назаров, видимо, был частым гостем в доме — он уверенно провёл Александра по коридорам, вывел на заднюю террасу, откуда открывался вид на лежавшие за городом, покрывавшие большую часть острова леса. Прислонившись поясницей к высокому парапету, Николай скрестил на груди руки.

— Понимаю, выглядит вся эта ситуация нехорошо, — сказал он. — Но не думайте, что я уклонился от боя по своему желанию.

Он остановился, словно не знал, что сказать дальше. Александр ждал, не намеренный ни обвинять его, ни помогать объясниться — для начала следовало разобраться в ситуации до конца. Видя, что он молчит, Николай вздохнул и проговорил смущённо и с неохотой:

— Оксанка — она взбалмошная. Сегодня с утра раскричалась, заявила, что не желает, чтобы я дрался с дурмстрангцем, потому что боится, что вы запустите чем-нибудь Тёмным, а я потом останусь калекой на всю жизнь. Объяснений, что ничем Тёмным на турнире нельзя кидаться, она не слушает. Ну а отказать я ей ни в чём не могу — люблю её, сумасбродку.

Вот теперь стало неловко и Александру — чужое признание грузом свалилось в душу. Понимая, что теперь точно нужно что-то сказать, он медленно произнёс:

— Что ж… если причина такова, я не имею права критиковать вас. Ваша преданность возлюбленной достойна восхищения.

По всей видимости, Николай не ожидал от него таких слов; он посмотрел на Александра чуть растерянно, а затем усмехнулся.

— А вы, кажется, будете получше многих ребят из Дурмстранга, с которыми я знаком, — он протянул руку, и этот жест… нет, его открытость, искренность, стали неожиданностью для Александра, привыкшего, что в школе вокруг него большая часть людей имеет умысел. — Коля.

— Александр, — Штайнер пожал его сильную руку.

— Не любишь сокращения своего имени?

— Предпочитаю использовать то имя, которое было дано мне отцом.

Назаров отнёсся к этому с пониманием — отвечал взаимностью.

— Твоё право. Но будь готов: в один момент Оксана может перестать считаться с твоим желанием.

Из уважения, начавшего зарождаться в нём к этому русскому, Александр ничего не сказал, хотя мысленно и недоумевал, как можно терпеть такую капризную и своевольную девицу, как Мелехова.

— Что-то вы быстро, — заявила она, когда юноши вернулись в гостиную. — Мы с Машей думали, что устроите дуэль прямо там… Так что же, дорогой гость, какой будете чай?

— К сожалению, вынужден отказаться, — учтиво ответил Александр. — Меня ждут тренировки — финальный бой обещает быть сложным.

— Да-да, я слышала, что вы выйдете против Винтерхальтера, — Оксана задумчиво провела пальцем по краю вазочки с рахат-лукумом. — Он хорош, насколько я знаю.

Александр молча кивнул — он никогда не отрицал силу своего оппонента.

— Он слишком уверен в себе, — негромко сказала Мария с усталым выражением в глазах. — В своей силе и своём праве.

Оксана бросила на неё взгляд, в котором не было ни следа легкомысленности. Николай, судя по виду, был готов хоть сейчас ввязаться с Винтерхальтером в бой, если узнает, что тот обидел подругу. Межу ними тремя чувствовалась связь, сходная с той, которая бывает в хорошей семье между крепко дружащими братьями и сёстрами.

— Его уверенность — его слабость, — сказал Александр прежде, чем остановил себя; в этой компании, с этими людьми его захватило несвойственное желание поделиться своими мыслями, наверное, даже подбодрить. — Я знаю его достаточно давно для того, чтобы уметь на этом играть.

— Вот и отлично! — Оксана хлопнула в ладоши. — Тогда мы будем болеть за вас в финале!

— Благодарю, — лаконично отозвался Александр и зачем-то покосился на Марию. Как оказалось, девушка смотрела на него — сердце от этого ёкнуло.

— Раз вы уходите, — произнесла Мария, — не проводите меня? Мне нужно в «Летучий корабль» — обычно в это время я приношу Диего его лемура, который пока что живёт у нас.