Дети зимы

Вчера Кокарда обвинила Тюрю, что тот смотрит на нее с голодным выражением. Это поставило на повестку дня вопрос: что делают люди, когда кончается еда? Каков установленный порядок? Последовавшая дискуссия, которая не была вполне академической, по счастью, угасла, не приведя к определенному заключению.

И вот этим утром характер движения «Южного Креста» изменился: вместо гладкого, равномерного скольжения появились рывки и толчки.

— В чем дело? — устало спросила Кокарда. — Лодка идет как-то не так. Кто-нибудь соберется выяснить, почему?

— Лед неровный, — буркнул Морг.

— Мне это не нравится. И чья-то коленка в меня уперлась.

Она брыкнула ногой, и Прутик охнул. Ребенок у нее на руках беспробудно спал.

— Я иду наружу, — сказал Горилла.

— Сиди смирно, ради Бога! Можешь ты хоть немножко считаться с остальными?

Горилла открыл люк и вышел на ют. Без всякого интереса он смотрел на неизбежный снег, который этим утром выглядел неприятнее, чем обычно: неровный, изъеденный, с проплешинами вместо равномерной белизны, к которой он привык. Большие участки были совсем голые и черные; «Южный Крест» наехал на один из них, снежные кроты продолжали бессмысленно тянуть, и полозья лодки пронзительно заскрежетали от резко возросшего трения.

Из каюты донеслись испуганные крики. Появился Морг, заморгал на свету, а следом вылезли Малышка и Тюря.

— Похоже, что… мы приехали, — неуверенно сказал Горилла.

Кроты лежали и отдыхали. Горилла, Тюря, Морг и Малышка сидели на палубе и пытались разобраться в том, что они видят.

— Совсем не похоже на прошлый раз, — удивился Горилла.

Во-первых, не было деревьев. Однако местность не была полностью лишена растительности: кое-где росли низкие кусты. Было неестественно светло, на небе серебристо светилось туманное пятно. Темная земля в отдалении поднималась мягко очерченными холмами и скалистыми вершинами.

Малышка перегнулась через борт.

— Посмотрите на это, — сказала она.

Они посмотрели. Из холодной черной почвы храбро тянулся кверху розовый цветок. Рядом росли еще, и, когда ее глаза привыкли различать цвета, Малышка увидела их сотни: яркие пятна пурпурных камнеломок, пуховые сережки ив, толстые изумрудные листья, мягкие серебристые шарики пушицы. Все это росло в слое почвы в несколько дюймов толщиной, а ниже лежала вечная мерзлота, которая сковывала большую часть планеты с того самого времени, как сумасшедший рывок орбиты сместил полюса и вызвал пятый ледниковый период. Карминовые, оранжевые, синие, алые, лиловые, голубые, золотые цветы сияли перед восхищенным взором Малышки.

— Ну, и что это все такое, черт возьми? — спросил Морг.

— Жизнь, — просто ответил Тюря.

Позже они дошли до вершины ближайшего холма и обнаружили, что за ним играют дети. В долине внизу находилось несколько прямоугольных предметов, в которых пришельцы сначала не признали жилища, хотя рядом работали люди. Они увидели костер, пахло готовящейся пищей. Неторопливо приблизился мужчина с копьем в руке.

— Откуда вы? — он говорил с акцентом, но разобрать слова было можно.

— С севера.

Мужчина улыбнулся, и Горилла вдруг понял, что все будет хорошо.

— Так говорят все те немногие, у которых хватает ума прийти сюда. «С севера». Ну, а теперь скажи мне: кто сейчас знает, где север? Если бы вы сказали, что пришли оттуда, где холодно, я бы вам поверил и понял бы, почему вы здесь. А север? — Он улыбнулся опять. — Севера больше нет, по крайней мере того севера, о котором говорили древние.

— Ваша еда хорошо пахнет, — с надеждой сказал Морг.

Горилла, однако, успел оценить этого человека и понимал, что тот не откажется от удовольствия поднять себя в собственных глазах, вводя чужестранцев в новый мир.

— Говоришь, немногим хватает ума уйти оттуда, где холодно? — спросил он.

— Так говорят. Умные ученые люди внутри страны. — Мужчина показал на юг. — Они говорят, что где теперь лед, когда-то были огромные города, и люди продолжали жить там, когда лед стал надвигаться, и после, потому что не хотели уходить оттуда. Им так нравилось жить в городах, что они не могли представить себе никакой другой жизни. — Горилла кивнул при этих словах, вспомнив, как трудно оказалось покинуть засыпанную деревню. Некоторые все еще там, роют туннели подо льдом, живут остатками консервов, перебиваются гидропоникой и умирают от болезней, которыми заражают друг друга. Праправнуки людей, которые ушли бы в места вроде нашего, если бы у них головы работали как надо.

— А много здесь поселений?

— Порядочно. Дальше вглубь становится даже еще теплее. В теплых краях живет очень много людей.

Ясно, этот человек знает не очень много, как бы он ни претендовал на обширные познания, подумал Горилла. Глава изолированного поселения, он, вероятно, прожил тут всю жизнь, пополняя сокровищницу мудрости рассказами проезжих. Горилла поглядел вокруг, начиная привыкать к окружению и находить его приятным.

— Красивое место, — сказала Малышка, как бы прочтя его мысли.