Детки в порядке

Она вытащила карту из колоды, вставила в свой веер и опять уставилась на меня. Я был хорошо знаком с отвагой маленьких детей и с тем, что у них отсутствует внутренний монолог. Они часто говорят вслух то, что взрослые лишь думают, и я отчасти этим восхищался. Другая же моя часть была в ужасе, зная, что мне придется выйти в люди в сопровождении такого отважного ребенка.

. .

Коко все смотрела на меня поверх карт. И хотя она несомненно была начинена отвагой по самые уши, про мое лицо она пока ничего не спрашивала.

– Семерки есть? – спросил я.

– Шемерка нет.

– Что ты делаешь?

– Ты о чем?

– Этот акцент…

Коко положила карты на стол, встала и взяла банку арахисового масла с полки Маловероятных вещей.

– Я тренирую акценты. Вот этот – Норм.

– Из «Бабушки»?

– Да.

…

– Ладно, – сказал я. – А зачем?

Она запустила пальцы в банку и щедро зачерпнула масла.

– А чего там говорят про загадку, упакованную в тайну?

В моей Стране Ничего я увидел, как бойфренд Фрэнк оставил открытую книгу на диване в гостиной. Словно это его дом. У него было несколько биографий Черчилля, и в большинстве закладки застряли где-то в первой трети. Не съест, так понадкусывает.

– Уинстон Черчилль говорил про роль России во Второй Мировой.

– России! – сказала Коко. – Видишь! Совсем как Норм.

…

– Черчилль сказал, что Россия – это загадка, упакованная в тайну, спрятанную в непостижимость.

Коко причмокнула, набив рот маслом.

– Ты ботаник, а?

– Я – начинающий частный предприниматель в сфере аренды автомобилей.

– Ладно, – сказала она, убирая банку. – В общем, я загадка, упакованная в тайну, ну и все вот это вот, что ты сказал.

Учитывая, что я в данный момент играл в «пьяницу» с одиннадцатилеткой… в парнике… дожидаясь, когда наш друг бросит девушку за оладьями… чтобы мы могли обсудить третье из обозначенных мест, где мой усопший отец повелел развеять свои останки… Может, мы все – загадки, упакованные в тайну, ну и все вот это вот, что я сказал.

Коко откинулась на спинку и через несколько минут в третий раз нанесла мне сокрушительное поражение.

– Я никогда у тебя не выиграю.

Она с улыбкой раздала карты в четвертый раз.

– Знаю.

– Может, расскажешь, куда ушла Мэд?

Она снова развернула свои карты веером. У меня нет сестры, но если бы была, то мы бы, наверно, общались как-то так. Она бы немножко меня бесила и немножко веселила.

– Послушай, Удав. Я из Квинс.

– Да, ты упоминала.

– Мы в Квинс друг другу херни не скажем. Понял?

– Понял.

– Так вот, говорю тебе как есть: я понятия не имею, куда ушла Мэд. Но она вернется. Она всегда возвращается.

– То есть она уже уходила раньше.

Виниловый Элтон подходил к концу. Коко спрыгнула со стула и встала на диван. Сняв Элтона Джона с вертушки, она заменила его на старую пластинку «Sugarhill Gang».

Вик, расслабься, а? У всех есть свои фишки. Мэд читает «Изгоев», рассказывает охренительные истории и иногда исчезает. Это ее фишка. Но она всегда возвращается.

Коко вернулась на свое место у стола, расправила карты веером и опять уставилась на меня:

– Десятки есть? И не ври мне.

* * *

Похорони меня среди дымящихся кирпичей нашего первого поцелуя.

Мы целый час стояли в одиннадцатом ряду «Фудвиля», пытаясь разгадать тайну третьей подсказки. Баз пришел сюда сразу после своего свидания за завтраком, и лицо его, словно покрытое эмоциональным камуфляжем, являло собой маску решительности и стоицизма. Невозможно сказать, хорошо ли прошел разрыв и права ли была Коко насчет утешительного действия блинчиков. Мой личный опыт разрывов был невелик, если учесть, что для разрыва нужно с кем-то для начала встречаться.

С этим мне пока не очень везло. Но это пока.

Я вооружен крутейшими метсиками и крутой, но не в традиционном смысле, прической, которую когда-то носил юный милашка Роб Лоу. Так что мне-то переживать не о чем.

Нзази тоже пришел. Коко с Базом вели себя так, словно его недолгое утреннее отсутствие ничего не значит, но я не мог не думать о том, как удивительно его уход совпал с уходом Мэд.

С третьим пунктом мы зашли в полный тупик, и Баз предложил перейти к четвертому: утопи меня в нашем колодце желаний.

– Может, торговый центр? – сказала Коко.

Нзази щелкнул пальцами:

– А что торговый центр?

– Там же есть колодец желаний! В ресторанном дворике.

Я не помнил никакого колодца желаний в торговом центре, да и какую роль он мог играть в жизни моих родителей? В конце мне пришлось убедить себя, что, возможно, мама с папой пережили какой-то романтический момент (в сраном торговом центре!), о котором я ничего не знаю. Ладно, согласился я, возможно, речь идет как раз о торговом центре.

И мы отправились в путь.

По пути мы сделали небольшой крюк к «Белой манне». Коко была оттуда изгнана на неопределенный срок, и поэтому, пока Баз и Нзази делали заказ, я остался подождать с ней снаружи. Они вернулись через несколько минут с пакетом прекрасных мини-бургеров, которые мы расхватали по пути в торговый центр. (Баз, верный своей антихлебной философии, не стал есть булки.)