Децимация

– Вопросы будут? Вижу, что будут, но у нас нет времени на них отвечать. Еще надо объехать несколько гостиниц и казарм, где находятся наши делегаты. Правильный ответ вам подскажет классовое чутье. До свидания, товарищи!

Бош, вытирая платком запотевшее лицо, вместе с ним пошла к выходу. Все стали расходиться. Сергей увидел Фишзон и толкнул локтем в бок Барда.

– Посмотри на Фишзон. Симпатичная барышня.

– Пусть, – равнодушно ответил Бард.

– Чего пусть? Познакомься с ней.

– Сам знакомься.

– Я не могу.

– Ты что, женат?

– Да.

– А дети есть?

– Двое, – поколебавшись, ответил Сергей. – Теперь понимаешь, что мне нельзя с барышнями знакомиться?

– Она не обратит на меня внимания, – уныло произнес Бард. – Кому калека нужен. Был бы я такой красивый, как ты, тогда бы попробовал.

Сергей никогда не считал себя красивым, скорее наоборот, но его задела униженность Барда перед судьбой. И он весело произнес:

– Не трусь. Ты красивый, умный хлопец. Красивые девахи – для тебя! Пошли.

В армии Сергей приобрел некоторый опыт знакомства с девчатами. Его учителями были старослужащие солдаты, которым все нипочем – или воевать, или отдыхать. Но Фишзон была не бабой в прифронтовой зоне, к которой легко и непринужденно можно было заглянуть на огонек и пожаловаться на свою трудную солдатскую долю, а, судя по ее виду, интеллигентной девицей. Но прифронтовой зоной его любовный солдатский опыт заканчивался. Ему хотелось показать Барду свое умение знакомиться с девчатами, да и хотелось как-то утешить его, обиженного жизнью человека. Они догнали Фишзон в коридоре, и Сергей обратился к ней.

– Товарищ. От Херсона до Киева далеко?

Фишзон остановилась, удивленно приподняла брови, глядя на «неграмотных товарищей». Сергей мысленно выругал себя за эту фразу, которой показал свое неумение обращения с девушками.

– Почти сутки поездом. А что вы хотели?

– Просто не знаю, где находится этот город, вот и спросил, – чистосердечно признался Сергей. – А у вас действительно с оружием плохо?

– Наверное. Мне его в Херсоне никто не давал.

Разговор заходил в тупик, и Сергей отчаянно думал, как быть дальше и выпалил:

– Товарищ Фишзон, мы хотим с вами познакомиться. То есть не я, а больше мой друг. Мне уже поздно, я женат, дети, – он благодушно развел руками. – А вот мой товарищ, его звать Дмитрий, холостяк… и сочиняет стихи. Знакомьтесь с ним, – уже по-свойски, будто зная ее давно, закончил Сергей.

– Эльвира. Можно просто Эля.

Бард покраснел и выдавил из себя.

– Дмитрий. Можно просто Митя.

– Очень приятно. А вас как зовут? – обратилась она к Сергею.

– Сергей. Я из Луганска, – предупредил очередной вопрос Сергей. – А Митя из Юзовки. Мы бы хотели пригласить вас на чай, но его у нас нет. Зато есть сало, а чай мы сейчас раздобудем.

Фишзон рассмеялась.

– У меня есть чай, пойдемте ко мне в гости.

Сергей согласно кивнул головой и, подталкивая упиравшегося Барда в спину, направился в ее комнату. Она зажгла электрический свет, и здесь Сергей рассмотрел товарища Фишзон вблизи и полностью. Эльвира была красива своей неповторимо-национальной красотой. Черные, жесткие, блестящие волосы, заплетенные в две толстые косы, были подколоты кверху. Большие навыкате глаза смотрели не только на собеседника, но и как бы внутрь себя, и казались бесконечно глубокими. Крупный нос и пухлые губы не совсем гармонировали с впалыми щеками, но эта диспропорция только украшала ее. Она была невысокого роста, с большой, не по росту грудью и стройной фигурой нерожавшей женщины. На вид ей было лет двадцать. Молодость и красота не вязалась с ее революционной жизнью, и Сергей с огорчением подумал: «Далеко Барду до нее, красивой и образованной». Но начало знакомству было положено, и отступать было нельзя.

– Я сейчас пойду к горничной, возьму кипятку, заварим чай и попьем, – Эльвира говорила без жеманства, не с целью понравиться незнакомым мужчинам, а просто по-дружески.

– Тогда и мы что-нибудь принесем. У меня осталось, кроме сала, немного колбасы и сахару. Я сбегаю, – ответил Сергей.

Но вмешался Бард.

– У меня тоже есть сахар и печенье. Я сам схожу.

– Прихватишь мое из рюкзака, – сказал Сергей, и Бард торопливо выскочил. Следом за ним вышла Фишзон с чайником.

Эльвира вернулась быстро, с наполненным кипятком чайником, в отдельной кружке заварила чай. Сергей молча следил за ее движениями. Она ему безусловно нравилась, но он помнил Полину, и ощущал сейчас досаду от того, что связался с нею и многое наобещал на будущее. Фишзон, видимо, ощущала на себе пристальный мужской взгляд нового знакомого, делала вначале вид, что не замечает, но потом, открыто посмотрев в глаза Сергея, спросила.

– Почему вы так на меня смотрите?

– Как? – делая вид, что не понял вопроса, переспросил Сергей.

– Как… на игрушку, в первый раз увиденную.

– Потому, что в первый раз вижу… такую красивую.

Эльвира деланно нахмурилась, хотя слова Сергея ей понравились, и она миролюбиво ответила:

– Ничего, глаза скоро привыкнут, и будете смотреть на меня, как повседневную игрушку.

Теперь смутился Сергей;

– Я так на всех смотрю, не только на вас.

– Ну, хорошо. Что-то ваш товарищ задерживается.