Детская библиотека. Том 22

К несчастью, Пьер забыл уточнить размер желаемого острова, и потому оказался на простой скале, среди ревущего океана. На голом, просоленном от морской воды камне не росло ни деревца, да что там — даже самый пытливый естествоиспытатель на свете не отыскал бы там ни кустика, ни пучка травы. Свирепый ветер свистел в его ушах, а вокруг с жалобными криками летали чайки да буревестники.

Но сам остров был действительно необитаемым.

Однако, что это было? Всего шесть жалких квадратных футов!.. Только и славы, что суша!

Но долго ли ей еще оставалось существовать? Волны, будто злясь на то, что скала избежала их плена, били по ней с устрашающей настойчивостью, явно поклявшись завладеть ею и увлечь в пучину океана.

— Боже мой! Куда я попал? Вот несчастье-то! — стонал Пьер, дрожа от холода и страха. — Как же мне возвратиться домой? Разве что у меня отрастут плавники и хвост… Но я так боюсь воды, что, даже превратясь в рыбу, не решусь сунуться в море.

Едва он кончил причитать, как послышался хорошо знакомый гогот… Обернувшись, Пьер увидел качавшуюся на волнах гусыню.

— Не все рыбы одинаковы, мэтр Пьер, — философски заметила она.

Нашему герою ничего не оставалось, как согласиться:

— Вы правы, госпожа гусыня… существуют рыбы летающие.

Не сдержавшись, та съязвила:

— Стоило ли читать столько книг о путешествиях, чтобы в нужный момент не уметь воспользоваться полученными знаниями?

— Где яйца? — сердито спросил парень.

— Справа от вас, мэтр Пьер! В расщелине…

— Черт побери! Их осталось не так уж и много!

— Так поберегите их! Оставайтесь здесь!

— Нет уж, дудки! Пусть они вызволят меня с этого треклятого острова!

И Пьер расколол яйцо, пожелав стать летающей рыбой.

Тут же он почувствовал, как руки его стали вытягиваться, превращаясь в длиннейшие прозрачные плавники, ноги срослись и выпрямились, а ступни, заняв, как говорят в балете, первую позицию, стали превосходным хвостом.

Одновременно какая-то неведомая сила столкнула его в воду.

Забыв недавний страх перед бушующей стихией, Пьер поплыл и, надо заметить, дорогие дети, не без удовольствия. Он даже стал находить, что жизнь летающей рыбы не лишена приятности. Но тут наш герой заметил, что из морских глубин всплывает какое-то чудище раз в пятьдесят больше него и, разинув рот, собирается его проглотить.

С таким же проворством, с каким он бросился в море, несчастный Пьер выскочил из воды и замахал плавниками-крыльями, да так хорошо, что мгновенно оказался в нескольких метрах над волнами.

Но не успел он похвалить себя, порхая над опасным морем и остужая перья в пене волн, как резкий крик, долетевший из-под облаков, заставил его вздрогнуть. Пьер посмотрел на небо и увидел белую точку, летевшую в его сторону, быстро увеличиваясь по мере приближения. Это был альбатрос, большой любитель летающих рыб. Клюв его был широко раскрыт, когти выпущены. Наш бедняга почувствовал себя уже наполовину съеденным.

К счастью, страх сковал его. И вместо того, чтобы еще сильнее замахать крыльями, он сложил их. Точнее, они сами сложились… Пьер плюхнулся в море. Как ни скор был враг, но наш герой уже был на несколько футов под водой, тогда как тот лишь подлетал к поверхности моря.

Однако не успел бедняга пустить в дело плавники, как снова увидал чудовище, от которого недавно так ловко ускользнул. Но и на этот раз ему повезло: страшилище рассчитало неудачно, и его зубастая пасть захлопнулась в нескольких сантиметрах от хвоста Пьера.

— Проклятье! — воскликнул он. — Еще пять минут в воде или в воздухе — и я пропал! Скорее! Скорее на сушу! Ах, как мне хотелось бы оказаться у своего дома!

Едва юноша произнес это пожелание, как тут же очутился на дороге, проходившей возле его фермы, у порога которой он и шлепнулся.

Пьер поднялся и ударом ноги открыл дверь. Она с грохотом отлетела, а находившаяся на кухне старая гусыня при виде хозяина так и села от удивления. И было от чего, дорогие дети! Пьер так спешил домой, что не успел до конца превратиться в человека, и потому голова его еще оставалась рыбьей!

После этого приключения Пьер с неделю сидел дома, блаженствуя перед камином или же на лужайке, отдыхая от превращений и путешествий.

Однако мысль снова попытать счастья время от времени возникала в его буйной голове. Парня так и подмывало узнать, будет ли новая попытка удачнее предыдущих. И шепотом, но не трогая гусиных яиц, он высказывал разные пожелания, из которых одно было фантастичнее другого. Как всякий лентяй, он мечтал о вещах самых несбыточных. Но надо заметить, дорогие дети, мысль о работе ни разу не появилась в его планах.