Детская библиотека. Том 70

Даше вспомнилась сказка про золотого гуся, и она решила тоже прилипнуть к кому-нибудь, но у неё почему-то стремительно начали слипаться глаза. Она их придерживала пальчиками, но глазки всё равно закрывались. «Склеились, — подумала Даша. — Ничего, завтра умоюсь и расклеятся». И последнее, что, засыпая, видела малышка, — дядя Никита и Валера, вцепившись друг в друга, качались, качались, качались…

Глава 29

Суп с Офелией и кофе на джинсах

Утром Стася увидела жуткую картину. Мама постанывала, прижимая ко рту Офелию.

— О-о! — глаза у Стаськи стали такие круглые, что почти квадратные. — Мамочка, ты что, ешь на завтрак котёнка? Не надо! А почему ты стонешь? Он отравленный? Или горький? Выплюнь немедленно, как ты себя ведёшь!

— Жуб, — пояснила мама, морщась.

— Жуп — это кто? — уточнила Стася. — По-моему, нет такого слова — жуп. Есть слово «суп». Мама, ты хочешь сварить суп с Офелией?

— Суп с Офелией — это звучит гордо, — одобрила Саша. — Потом суп с котом… Не приставай к маме, у неё зуб болит.

— А почему она жуёт Офелию? — не поверила Стася.

— Она тёпленькая, — невнятно объяснила мама. — Тёплое приложишь — меньше болит.

— Говорят, что кошки — лечебные животные, — включился в разговор папа. — Если лягут на больное место, всю болезнь вытянут.

— Офелия на жубе не помештится, — прошамкала мама. — Она с жуба сползает и хвост мне в нос жашовывает.

Тут Офелии надоело висеть, она дрыгнула лапами и заехала маме в ухо. — Нет, — сказала мама. — Коты — это шуеверие. Лучше поеду к штоматологу.

— Очень хорошо, — обрадовалась Саша, — заодно закажи фотографии. Сделаем фотовыставку «Как я провёл лето».

И мама, держась за больной зуб, уехала в город.

— Надо бы навестить Валеру с Никитой, — проводив жену, предложил папа. — Они ведь так вчера и ушли, не расцепившись.

— Может, это уже были дружеские объятия? — предположил Иван и быстренько обулся, готовый продолжать расследование.

— А почему тогда Никита кричал: «Ну, я тебе хвост-то оторву! Я покажу, как меня использовать! Я тебе устрою!» — и ещё много чего в таком же духе? Долго кричал. До рассвета, — поинтересовался папа.

— После той вонючей гадости, которой ты его напоил, папочка, эти угрозы могли относиться и к тебе, — заметила Саша.

Стася с Дашей, перемазанные малиной, посмотрели на Сашу и попросили папу Андрюшу проводить их на опушку к качелям.

Только малышки с папой и Кошмаром, который тоже был не прочь покачаться, скрылись за поворотом, подростки переглянулись и, бодро прихрамывая, направились к Валере.

Из вчерашней звёздной ночи за столом дачи номер шесть Саша вынесла самое главное: Валера — романтический герой, пытающийся разоблачить одного нехорошего профессора.

Иван из перебранки Валеры с дядей Никитой сумел выяснить даже такие подробности: аспирант, оказывается, подозревает Никиту в пособничестве профессору и порче уникальных исторических ценностей. И тополиный холм — это не холм никакой, а старинное захоронение.

— Я так и думал, что без мертвецов не обойдётся, — довольно пробубнил Иван.

— Какое захоронение! — орал дядя Никита, пытаясь без помощи рук смочить горло старинным тёти-Ларисиным то ли вином, то ли компотом. — Ну, если когда Терёха и захоронила там кота, так это не сильно давно было! Год назад.

— Два! — пискнула из-за забора бабка Терёха, подпрыгивая на месте. Она разрывалась между поисками всё ещё не вернувшегося Прокопа и перспективным разговором, который складывался на соседней даче.

— Сгинь, нечисть! — рявкнул Никита и, на секунду отцепившись от Валеры, осушил стакан.

— Пошли, пошли, сообщник, я тебя сейчас в это подполье спущу, и ты увидишь… — поднялся из-за стола Валера.

— Никто ничего не увидит, — справедливо заметил папа Андрюша. — Уже темно. Электричество опять вырубили. Будем терпеть до утра.

И он хорошенько поболтал в замшелой бутылке.

До утра никто не дотерпел. Саша, готовая всю жизнь провести рядом с таинственным и смелым блондином, дважды ткнулась носом в стол и, не выдержав, ушла на свой топчанчик.

Иван, дождавшись, когда растворится Терёха, прояснил только историю с Лохматым, которую и торопился сейчас, по дороге, пересказать Саше. Благо быстро мчаться они не могли. Саша, обнаружив утром три новых синяка после падения в подземелье, со вздохом натянула тесные джинсы. Джинсы тёрли ссадину на коленке, и девочка старалась шагать так, чтобы не сгибать ногу.