Детская библиотека. Том 9

Зала была вся уставлена искусно выращенными деревьями: пальмами, бамбуками, молодыми кедрами — цветами, встречающимися только в странах Востока. Пол был устлан персидскими коврами, у стен лежали подушки, а франкских стульев и столов не было вовсе. На одной из подушек восседал старик-ученый; вид у него был совсем не тот, что обычно: голову обвивала, в виде тюрбана тонкая турецкая шаль; седая привязанная борода спускалась до пояса и ничем не отличалась от настоящей почтенной бороды любого досточтимого мужа. Одет он был в мантию, переделанную им из парчового утреннего халата, в широченные шаровары и желтые туфли, и хотя вообще отличался миролюбивым нравом, в эти дни он нацеплял турецкую саблю, а за кушак затыкал ятаган, разукрашенный поддельными камнями. Он курил трубку в два локтя длиной, а прислуживали ему слуги, также одетые в персидское платье, и у многих из них лицо и руки были вымазаны в черную-краску.

Сперва все это казалось юному Альмансору очень странным, но затем он понял, что те часы, которые он проводил у старика, приноравливаясь к его желаниям, пошли ему на пользу. У лекаря он не смел сказать и слова по-египетски, а здесь запрещалась франкская речь: входя, Альмансор произносил приветствие, на которое старик-перс отвечал с большой торжественностью; затем он делал знак юноше, чтоб тот сел рядом с ним, и принимался болтать на персидском, арабском, коптском и на других языках вперемежку, и это он называл восточной беседой. Около стоял с большой книгой слуга, изображавший по заведенному в эти дни порядку невольника, книга же эта была словарем, и когда старику не хватало слов, он делал знак невольнику, быстро находил то, что хотел сказать, и затем продолжал свою речь.

Рабы же приносили в турецких сосудах шербет и другие лакомства, и чтобы угодить старику, Альмансору достаточно было сказать, будто все у него заведено по восточному обычаю. Альмансор прекрасно читал по-персидски, а это старик почитал великим достоинством. У него-было множество персидских рукописей; он заставлял юношу читать их вслух, сам внимательно повторяя за ним каждое слово, и, таким образом, примечал правильное произношение.

Для бедного Альмансора эти дни были сущими праздниками, ибо старик-ученый ни разу не отпустил его, не одарив; а часто он уносил с собой ценные подарки, деньги, полотно или другие нужные вещи, в которых отказывал ему лекарь. Так прожил Альмансор несколько лет в столице Франкистана, но тоска его по родине не улеглась. Когда же ему минуло пятнадцать лет, случилось событие, имевшее большое влияние на его судьбу.

Дело в том, что франки избрали своего главного полководца — того, который в Египте так часто беседовал с Альмансором, — своим королем и повелителем. Альмансор, правда, понял по пышным торжествам в столице, что происходит нечто в этом роде, но он не воображал, что король и есть тот самый человек, которого он видел в Египте, так как тот полководец был еще очень молод. Однажды Альмансор шел по мосту, перекинутому через широкую реку, протекающую по тому городу;, тут увидел он человека в простой солдатской одежде, облокотившегося о перила моста и глядящего на воду. Черты его лица показались ему знакомыми, и он вспомнил, что видал его прежде. Поэтому он живо пробежал по покоям своей памяти, и когда дошел до дверей, ведущих в египетский покой, разум его вдруг прояснился, и он вспомнил, что человек этот — тот франкский полководец, который часто беседовал с ним в лагере и всегда бывал добр к нему и заботлив; он не знал точно его имени и теперь, собравшись с духом, подошел и окликнул, его так, как прозвали его солдаты; скрестив на груди руки по обычаю своей страны, он молвил:

— Салем алейкюм, Petit Caporal![9]

Тот с удивлением оглянулся, окинул юношу проницательным взглядом, подумал минутку, а затем сказал:

— Господи, возможно ли это! Ты здесь, Альмансор? Как поживает твой отец? Что делается в Египте? Что привело тебя к нам?

Тут Альмансор не выдержал, он горько зарыдал и сказал:

— Так ты, Petit Caporal, не знаешь, что учинили со мной эти собаки, твои соотечественники? Ты не знаешь, что я уже много лет не видал земли моих отцов?

— Не могу поверить, — сказал тот, и чело его омрачилось, — не могу поверить, что они потащили тебя за собой сюда.

— Ах, так оно и было, — ответил Альмансор, — в тот день, когда ваши солдаты погрузились на корабли, я в последний раз видел свою отчизну; они увезли меня с собой, и один военачальник, тронутый моими невзгодами, платит за мое содержание окаянному лекарю, который колотит меня и морит голодом. Слушай-ка, Petit Caporal, — продолжал он в простоте душевной, — как хорошо, что ты мне повстречался, ты мне поможешь.

Тот, к которому он обратился с такими речами, улыбнулся и спросил, чем может он ему помочь.