Детские страхи пожилого юноши

Хочешь записать пластинку – иди на «Мелодию». Хотя что значит – иди? Просто так, без соизволения коммунистической партии никто и думать не мог о том, чтобы выпустить пластинку! Вначале надо было стать профессиональным артистом, то есть, закончить профильное высшее учебное заведение, потом – устроится на работу в филармонию, потом – зарекомендовать себя со всех положительных сторон, пройти не один худсовет. И только потом, если есть рекомендации и репертуар прошел цензуру – подавать заявку на запись грампластинки. Хотя вначале любой артист считал «за счастье» попасть хотя бы на радио. А уж про телевидение можно было только мечтать!

В СССР грампластинки записывали так называемые «мэтры» эстрады, начиная с Леонида Утесова и заканчивая молодой, но уже перспективной певицей Аллой Пугачевой. Но были и ВИА – вокально-инструментальные ансамбли, которые выпускали свои альбомы. Как правило, песни этим ВМА писали советские композиторы, состоявшие в соответствующем творческом союзе. И, конечно же, слова к этим песням писал советские поэты, тоже имевшие счастье быть членами своего союза – Союза писателей.

Авторы, не состоявшие в данных союзах, вообще на советскую эстраду не допускались. Ты поэт? Композитор? Предъяви документ! Нет? Пшел вон!

Тем не менее, уже в середине 80-х, уже после так называемой «перестройки» на «Мелодии» выпустили свои первые альбомы первые советские рок-группы – и «Машина времени», и «Аквариум», и даже «Алиса» с «ДДТ». Наверное, названия этих советских рок-групп сегодня помнят только серьезные меломаны со стажем. А многие даже не понимают, как это тогда было круто – выпустить свою первую пластинку! Тем более, в СССР, на «Мелодии». По-настоящему первые альбомы все, как тогда говорили, «самодеятельные коллективы» – так тогда называли первые советские рок-группы – выпускали в виде магнитоальбомов. То есть, в записях – вначале на бобинах, а потом и на кассетах. Но все равно – заиметь свой альбом на грампластинке было для тогдашних начинающих рок-звезд пределом мечтаний.

Стоит ли напоминать нынешней молодежи, что тогда не было ни ютуба, ни интернета, ни цифровых технологий. А распространялись записи на кассетах из рук в руки. Или через так называемые студии звукозаписи – будки на рынках, где можно было оставить кассету и заказать любую запись любого исполнителя. И на следующий день, уплатив небольшую сумму, получить искомое. Поэтому очень долгое время пластинки были очень ходовым товаром, тем более, когда «Мелодия» подсуетилась и, уловив конъюнктуру, стала писать вчерашний андеграунд, который внезапно стал авангардом.

Пластинки от «Мелодии» были тяжелы, увесисты и быстро «запиливались», то есть – царапались. Проигрыватели высокого класса со всякими сенсорными головками и тонкими иглами были далеко не у всех, а, точнее – у немногих. Основная масса населения проигрывала эти диски на стереорадиолах среднего и низкого класса со съемными стереоиглами. Так что срок грампластинки, если ее слушали часто, исчислялся даже не месяцами – неделями. Зато это компенсировалось их низкой стоимостью – от рубля пятидесяти копеек до стандартной трешки.

Правда, в СССР «ходили» и другие «пласты» – болгарские, чешские, индийские и даже – мейд оф закордон. Впрочем, об этом – чуть позже.

Самыми распространенными «иностранными» дисками были грампластинки болгарского производства. Тоже весьма тяжелые, но более прочные и более износостойкие. Самое главное – на болгарских пластинках, чаще всего, на сборниках, встречались записи импортных исполнителей. Именно на болгарских «миньонах» Никита впервые услышал восходящую звезду итальянской эстрады – Андриано Челентано.

И не только его.

Синглы тогда называли именно так – «миньонами». Ничего неприличного в этом слове нет: на маленьких пластинках с четырьмя песнями – по две на каждой стороне – штамповали самые хитовые мировые шлягеры. Как там было с авторскими правами у «Мелодии», Никита не знал и даже не догадывался. Но, послушав несколько «импортных» песен, стал слушать еще и еще. И оказалось, что эти песни, такие непохожие на все то, что он слушал раньше, имеют не только неплохие и зажигательные мелодии, но и необычную аранжировку. Правда, слова такого Никита тогда не знал, как, собственно, не понимал и слов этих песен. Просто в песнях, как тогда говорили, «зарубежных исполнителей», было очень много необычных звуков. Или инструментов. В общем, инструментальное сопровождение очень сильно отличалось от привычного уху советского человека звучания симфонического оркестра. Были всякие электрогитары, электроорганы, даже электробарабаны. И прочие электрические, точнее, электронные прибамбасы.

Уже позднее, став музыкантом, Никита понял, что «живое» звучание настоящего симфонического оркестра, с которым позднее будут записываться даже самые крутые и самые известные мэтры рок-н-ролла и вообще, гении рок и поп-музыки – это самая, что ни на есть, «крутизна»! А уж про записи Фредди Меркьюри и группы Queen даже и вспоминать не стоит! Одна «Богемская рапсодия» показала, что такое настоящая музыка!