Детские страхи пожилого юноши

Такую же операцию юный романтик проделал и с другой девочкой, Ларисой Гончаренко, которая жила с ним в одном доме и которую тоже не поздравили.

Его вычислили быстро. Хотя Никита старательно подписывал книжки и открытки печатными буквами. Но мудрая классная руководительница Людмила Лукинична как-то невзначай после уроков сказала Никите: «Спасибо за чуткое отношение к товарищам девочкам». Честное слово, так и сказала. Нет, дело не в том, что дети учились еще при КПСС, просто она так всегда говорила – товарищи ученики, товарищи мальчики…

После этого случая отношение классной к Никите Васнецову в корне поменялась – она даже позволила пересдать ему единицу по черчению и двойку по геометрии. Изменилось и отношение одноклассниц: если раньше Никиту считали чудаком, ботаном и вообще не от мира сего, то с того дня девчонки стали относится к Никите с удивительной нежностью, истоки которой он, маленький дундук, тогда не понимал. И – самое главное – никогда не использовал эту нежность, так сказать, в корыстных целях. А девочки очень долго опекали Васнецова и даже когда более взрослые пацаны его обижали, становились на защиту мальчишки. И – вот парадокс – их слушали и оставляли Никиту в покое.

И еще один парадокс – когда Никита вырос, отслужил в армии, стал сильным и независимым – вся эта нежность, которая проявляется у женщин по отношению, например, к слабому и маленькому котенку, куда-то пропала…

Глава восемнадцатая, в которой высказывается сожаление о том, что сегодня школьников не посылают в трудовые лагеря

Неотъемлемой и незаслуженной чертой советского общества были так называемые «трудовые лагеря». Нет, это не трудовые лагеря типа концлагерей Пол Пота в Кампучии, где людей убивали мотыгами. И не трудовые лагеря американского президента Франклина Делано Рузвельта времен Великой Депрессии в США. И даже не лагеря строгого режима, где трудом перевоспитывали преступников, осужденных советским справедливым судом.

Но советские трудовые лагеря были весьма остроумным изобретением коммунистической партии, которое позволяло решить или хотя бы помочь в решении так называемой продовольственной программы. Дело в том, что к концу 70-х, когда нефтедоллары от продажи найденной в Тюмени нефти стали понемногу иссякать, а развитие социалистических правительств в Африке или Азии требовали все больше и больше средств, власти в СССР спохватились. Потому что оказалось, что советская промышленность развивалась хорошо только в области гонки вооружений или же в добывающих отраслях. Что тяжелое машиностроение лидировало только в узких сегментах – выпуск самосвалов и тракторов. И что сельское хозяйство развивается крайне плохо, поэтому мяса, молока и прочих продуктов питания Стране Советов катастрофически не хватает. А в самом сельском хозяйстве не хватает рабочих рук – молодежь бежит из деревни в города, и никто не хочет корячиться в колхозах за копейки.

Впрочем, и сама система колхозов себя совершенно не оправдала – коллективное хозяйство на деле означало ничье. То есть, в таком хозяйстве и тащили всё и все, кому не лень, и хозяйствовали из рук вон плохо. А тот же колхозник, кое-как покормив колхозную скотину, тащил украденные корма к своей ЛИЧНОЙ корове, которая и надои давала рекордные, и выглядела, как корова, а не как Кощей Бессмертный.

И вот поняв все это, а может быть часть этого, но решив хоть что-то делать, коммунистическая партия Советского Союза – КПСС – решила посылать советских людей по разнарядке «на картошку». То есть, трудиться: либо в колхозы – помогать собирать урожай, либо на овощебазы – помогать этот урожай сохранять. Точнее, перебирать, сортировать и упаковывать.

Ездили «на картошку» все – институты, заводы, ну и, конечно же, советские школьники, начиная с 7-класса. Правда, школьники чаще всего ездили на уборку – не на картошку, а на помидоры, на огурцы, на капусту и прочие овощи и фрукты.

Ездили примерно на 3 недели в период школьных каникул, в июне-июле. А также в конце августа – когда кто желал. В каждом классе заранее составлялись списки и с учетом этих списков формировались так называемые отряды, или, проще говоря, производственные бригады. Бригады создавали по классам. И поскольку Никита был в седьмом классе, то бригада его класса была «брошена» на огурцы и помидоры. То есть, на сбор и сортировку овощей. Хотя в «трудовые лагеря» ездили в разные сезоны – можно было выбирать, в июне или июле, или в августе. И если ехали в начале лета, то прополка, а если в конце, то уборка. Хотя, в принципе, распорядок был один – с утра зарядка, завтрак, потом развод или развоз на работы, днем обед, потом личное время – футбол, волейбол, телевизор, а вечером – дискотека. Ну, то есть, танцы.