Детский сад (СИ)

   Тот, с трудом разлепив глаза, недовольно завозился, с видимым сожалением вставая с пригретого местечка рядом с нею - Лене даже стыдно стало. Но вместо того чтобы пойти к входной дыре, вяло приблизился к костру, обошёл его и склонился к куче металлических предметов. Откуда устало и с заметным усилием вынул две какие-то странные штуки, похожие на длинные вытянутые свёклы или на огромные гранаты-лимонки, такие же ребристые, и понёс их к "двери".

   Лене стало любопытно. Она поднялась с пола, прихватила куртку - надеть, чтобы не остыла, и последовала за мальчиком.

   Их длинные корявые тени то застывали, то дёргались размазанными чёрными кляксами по круглым стенам.

   Мика положил штуковины на землю, у выхода, покачал их, чтобы широким основанием они встали прочно, и велел:

   - Сторожить!

   Странно. Лена мгновенно поверила, что Мика сразу отойдёт, а штуковины так и останутся - и правда сторожить. Попытается кто-нибудь нехороший войти в трубу - и ка-ак подорвётся!.. Но мальчишка не уходил и как будто ожидал чего-то, сонно помаргивая на штуковины.

   Ржаво-металлический скрежет заставил вздрогнуть.

   Сначала одна, а затем и вторая штуковины, словно перерезанные пополам, подняли верхние половинки. Лена быстро поморгала - не веря глазам: обе "перерезанные" половинки оказались по краю усеянными острыми гвоздями! И обе же штуковины так выразительно повернулись этими чудовищно разинутыми пастями к мальчишке, что стало ясно: они ему напрямую угрожают!

   Мика зевнул и безразлично, будто не впервые, сказал:

   - Попробуйте только! Без меня - заржавеете! Кто вас смазывать будет?

   Бронированные штуковины немедленно лязгнули, захлопнув ужасающие пасти, и будто притаились. Поскольку Мика всё не уходил, Лена, опасливо поглядывая то на него, то на "сторожей", тоже выжидала, что ещё будет.

   Дальнейшее оказалось таким неожиданным, что она снова не поверила: штуковины медленно подросли сантиметров на десять - да они на ножки встали! Лапчатые! И быстро полезли на стенки выхода прятаться: одна - за металлический лист, другая - за толстое, напоминающее шинельное полотно.

   Лена перевела дыхание.

   А мальчишка обошёл её и побрёл к костру - Лена машинально за ним, постоянно оборачиваясь.

   Словно сообразив, Мика посмотрел на неё (Лене показалось - в большей степени с сожалением на её куртку) и объяснил, поминутно зевая:

   - У них память полетела. Приходится каждый вечер напоминать, что без меня им туго будет. - И снова зевнул.

   У вороха ветоши - старой одежды, он постоял немного, скептически глядя на неё. Потом, не оглядываясь, нагнулся разбросать тряпки в стороны. Лена опомнилась, подошла к мальчишке, отодвинула его в сторону. Осторожно потрогала тряпки. Сухие. Ничего. Не помрём.

   Куртку она когда-то купила на два размера больше. Не потому, что надеялась растолстеть, а потому, что эту отдавали за смешные деньги. А и тех у Лены было маловато. И она купила, уверив себя, что выглядит в свободной одежде довольно стильно. Поэтому... Сейчас она быстро расстегнула нагревшуюся куртку, уложила на кучу мягкого тряпья, легла сама и кивнула:

   - Мика, иди сюда!

   Мальчишка немедленно шмыгнул к ней чуть не под мышку. Она закрыла его краем куртки, вспоминая его быстрый вопросительный говорок совсем недавно: "У тебя есть место, где ты можешь переночевать? Возьмёшь меня с собой?" Возьмёшь меня с собой... Она обняла мальчишку, хотя сомнения всё ещё оставались: а вдруг он не просто полукровка, а вдруг ночью... Страшно же... Но хлеб-то он ел с удовольствием.

   Она услышала сопение под подбородком, почувствовала под рукой тёплую тонкую кожу под тканью ветхой рубашки и отчётливо твёрдые тонкие косточки... Один... Сколько же времени этот ребёнок один? Странное ощущение. Никогда она раньше не обнимала ребёнка. Спала разве с кошкой в обнимку... Кажется, в этом мире ей придётся учиться жить заново. И начинать с основ, которые даёт только детский сад. Потому что только этот мальчишка может взять её за руку и познакомить с этим миром в меру своего понимания. Вряд ли пригодится всё то, что она оставила в своём мире и чему в нём научилась. Библиотечный техникум - это только начало. Поработала и в ВОХре, и продавщицей на рынке, и санитаркой в больнице... Интересно, хватятся ли в больнице её? А дома? Если и будут искать, то недолго...

   Тихий треск сгорающих сучьев был таким мирным и уютным, что Лена... ммм... Селена постепенно задремала.

   ... Утро вообще оказалось весёлым. Мика давно проснулся, но вылезать из-под куртки не хотел. Он кутался в неё, нежась в тепле, благо что Селена встала и уже при свете утра обследовала маленькое убежище. Тогда она быстренько пригрозила, что остатки сладкого кефира выпьет сама, не дожидаясь некоторых сонь. Мальчишка вылетел из-под одёжки немедленно. Опять босой, но в какой-то большой для него рубашке, на которой не хватало пуговиц, и в штанах, о ткани которых трудно судить по причине их жуткой загрязнённости. Они позавтракали, причём во время завтрака Селена объяснила Мике своё положение в этом мире так: