Детское время или "маленькая" проблема (СИ)

Раннее утро — то самое время, когда жители села высыпают во дворы покормить кур, скотину, а также выгнать на пашу коров и овец — закончилось пару часов назад, поэтому многих соседей юноша так и не увидел: наверняка те были заняты домашним хозяйством или уборкой своих домов и пристроек после затянувшейся зимы. В Ризенбурге температура воздуха всегда отличалась на пару градусов, чем в столице, поэтому снега на полях и тропах почти не осталось, а бегущие по всевозможным впадинам ручейки постепенно наводняли улицу, грозя местным жителям подъёмом реки и очередным паводком. Дамба, которую совсем ещё маленькие Элрики соорудили не без помощи своего учителя, уже начала разрушаться и неизвестно было, сколько ещё она простоит. Года два-три точно, а может и все пять, но опять же, гарантии не мог дать никто. Отстранённо Альфонс подумал, что обязательно отреставрирует дамбу: всё же она была единственным щитом между бурлящей Камышовкой и многочисленными домами. Но сперва ему нужно было восстановить своё здоровье.

— Я думал, деревня больше изменилась. — Элрик устало, но счастливо улыбнулся повернувшейся к нему Винри. Девушка ответила лёгким пожатием плеч и, сменив позу на более удобную, обхватила колени руками.

— Прошло только четыре года, я удивлена, что тут вообще произошли какие-либо изменения. Кстати, помнишь Виолетту Вагнер? Старше меня на три года. Она вышла замуж месяц назад, и оказалось, что у Ника — муженька её — аллергия на кошачью шерсть. Таблетки ему не помогают, так что Марьяне ищут заботливых и ответственных хозяев.

— Вот как… — Альфонс помнил болтливую, достаточно высокую девушку с лёгкой россыпью веснушек на щеках и огненно-рыжими волосами, всегда собранными в средней длины косу.

Она была настоящей пацанкой в детстве и все в селе пророчили ей нелёгкую жизнь, если она не надумает стать более женственной. Виолетта корчила в ответ смешные рожицы и убегала с мальчишками-погодками к старому ясеню, на одном из суков которого была привязана тарзанка. Ребятня обожала раскачиваться на ней и нередко спрыгивать в реку, что протекала совсем рядом со старым деревом. Взрослые же к забавам детей относились с обеспокоенным недовольством, всерьёз грозясь уничтожить тарзанку, если хоть один из неслухов повредит себе что-нибудь. По этой причине все особо сильно вцеплялись в палку, боясь упасть и прийти домой с расквашенным носом и перебитыми руками-ногами. И всё-таки такие неприятности порой случались.

— Постой, кто такой Ник? Я его не помню.

— И не вспомнишь, он не из деревни. Приехал из восточного округа по каким-то своим делам, разговорился с ней, а там всё само закрутилось-завертелось. — Винри покрутила в воздухе пальцем, невольно возвращаясь мыслями к своему милому. До сих пор не верилось. Это было больно, от этого хотелось реветь в подушку, но это нельзя было исправить и оставалось только смириться, пожелать ему счастливого детства с Роем Мустангом и попытаться найти себе новую любовь. Последнее будет сделать явно непросто — девушка всё понимала, но также понимала, что нужно как-то жить дальше. Значит, не судьба.

— Бабушка, а ты не будешь против, если Марьяну мы возьмём? Ну, пожалуйста!

Юная Рокбелл оторвалась от невесёлых размышлений, понимая, что её план сработал и Альфонс «клюнул». Бабушка против точно не будет — Винри уже обсуждала с ней этот вопрос — после смерти Мурлыки ей тоже не хватало кота, да и сама Винри любила животных. Вот только для Ала согласие должно было стать своеобразным стимулом. Бабуля хорошо сыграла недовольство и размышление, поэтому, когда прозвучало заветное «хорошо, но при условии, что ты будешь строго следовать всем предписаниям врача», Альфонс и не думал возражать. Теперь оставалось лишь заехать по пути к знакомой и забрать заранее забронированную кошку на постоянное место жительства.

Виолетта встретила гостей с радостью, позвала на чай со свежеиспечёнными пирожками и долго засыпала Элрика вопросами, не забывая при этом поведать и о своей жизни. Семимесячная Марьяна оказалась весьма дружелюбной и игривой трёхцветкой, самый кончик чёрно-рыжего хвоста которой был белым, а глаза отливали бирюзово-зелёным.

Альфонс влюбился в котёнка с первого взгляда и, взяв на колени, уже не мог оторваться от пушистого тёплого тельца, то и дело проводя пальцами по брюшку или почёсывая за ухом. Довольное мурчание было ему ответом. Играючи с кошкой, подросток не особо вслушивался в слова её теперь уже бывшей хозяйки, просто радуясь, что сможет не только осуществить свою давнюю мечту, но и подарить дом нуждающемуся в нём живому существу. Наверное, они бы просидели так до самого вечера, если бы не вернувшийся с сарая супруг молодой женщины да спохватив-шаяся, что у Дэна вряд ли осталась еда на сегодняшний день Пинако. Старик Винтарс давно уехал к себе — нужно было помочь жене, поэтому до дома Рокбеллов пришлось идти на своих двоих. Благо, путь оставался недолгий, и место назначения можно было видеть со двора бывшей Вагнер.