Детство на окраине

— Что же так долго? — крикнула ей Саша Глазкова. — Пойдем скорее. А твоя мама где — не пришла разве?

У Саши не было ни отца, ни матери, она воспитывалась в приюте. Наверное, поэтому она всегда спрашивала Соню об ее маме и отце.

— Она потом придет… — немного замявшись, ответила Соня.

Ей не хотелось при всех говорить, что маме некогда было прийти сейчас, потому что она пошла в коровник доить коров. Девочки услышат и опять начнут повторять, что у Сони мама коровница, а Лида Брызгалова скажет, что от нее коровами пахнет…

Столовая была самым обширным помещением в школе. В этом длинном выбеленном полуподвале, который сегодня назывался залом, и устроили новогодний вечер. В дальнем конце сколотили подмостки, повесили занавес. А посредине поставили елку.

Вот это была елка! Огромная, густая, она верхушкой своей упиралась в самый потолок. Правда, потолок здесь был не очень высокий, но Соня более красивой и богатой елки в своей жизни еще не видела. Они взялись с Сашей за руки, подошли поближе и принялись рассматривать игрушки и разные украшения, блестевшие на елке. Можно было весь вечер смотреть и не насмотреться на все эти волшебные шары, звезды, корзиночки, на всех этих Снегурочек, рыбок, зверей и дедов-морозов… А главнее, на этих красивых кукол, которые сидели под елкой. Куклы протягивали к Соне свои маленькие ручки, все они просились к ней. Как хотелось Соне, чтобы у нее хоть раз в жизни появилась вот такая куколка с ясными глазками и кудрявыми волосами!

Школьную столовую было не узнать. На стенах висели большие, яркие рисунки. От окна к окну тянулись цепочки из разноцветной бумаги, висели пестрые флажки…

Все эти украшения девочки сделали сами. Конечно, главные работы делались в старших классах, но помогали и они, первоклассницы.

За несколько дней перед праздником Елена Петровна принесла несколько листов разноцветной глянцевитой бумаги. Самый большой темно-зеленый лист она расстелила на полу, на светлом паркете, и сказала:

— Соня, ты хорошо рисуешь. Нарисуй нам елку, большую елку, во весь лист.

Соня оторопела:

— А мне не суметь…

— Сумеешь! Рисуй! — и дала ей толстый черный карандаш.

Соня взяла карандаш и, стоя на коленях, принялась рисовать еловые лапы.

Нет, не очень-то хорошая у нее получилась елка, не пышная, не такая, какой она представлялась Сониному воображению. И Соня, закончив рисунок, с сомнением глядела на него.

Однако Елена Петровна нашла, что елка хорошая.

— Девочки, берите ножницы, вырезайте елку!

Девочки вырезали Сонину елку. Елена Петровна бережно подняла ее с пола и наклеила на большой лист белой бумаги. Она весело поглядела на елку с одной стороны, с другой: хорошая елка!

— А теперь будем украшать ее!

Девочки изумленно уставились на нее:

— А чем? А как?

— Уж если елку сумели вырастить, неужели игрушки не сделаем?

И Елена Петровна показала, как надо делать игрушки.

Это было очень интересно! Тут-то и начались всякие выдумки. Из розовой бумаги вырезали яблоки, из оранжевой — апельсины. Кто-то вырезал ромашку, кто-то — человечка в красной рубашке и в синих штанах, кто-то — гриб-мухомор в рябой шапке…

Соня сделала птичку из желтой бумаги, приклеила ей зеленый гребешок и зеленые крылышки… А потом вырезала Снегурочку в голубой шубке и даже лицо ей нарисовала…

Пестрые цепочки тоже научила делать Елена Петровна. Делали колечки из глянцевой бумаги — из красной, из желтой, из синей, — цепляли их друг за друга и склеивали. Вырезали флажки. А потом все эти цепи, игрушки и флажки вешали на Сонину бумажную елку — приклеивали за краешки к зеленым бумажным ветвям.

Соня сразу узнала свою елочку среди других, висевших на стене. Ведь не только первый класс сделал такую настенную елку, но и второй, и третий, и четвертый. Может, у старших это получилось и богаче и нарядней, но Соне все-таки больше нравилась своя. Каждая игрушка на ней была знакома — вон голубой чайник, который вырезала Саша, вон кривобокий кубик, который только и смогла вырезать Лида Брызгалова, а вон и Сонина желтенькая птичка и Снегурочка в голубой шубке…

Вдруг шелест, шепот прошел по скамьям, и сразу наступила тишина. Приехала госпожа Катуар, попечительница школы.

Госпожу Катуар встретила сама заведующая Евдокия Алексеевна. Куда девались вечно нахмуренные брови заведующей, куда исчез ее грозящий взгляд исподлобья, ее тяжелый властный шаг!

Из-под округлившихся белесых бровей Евдокии Алексеевны кротко светились круглые, словно у куклы, глаза. Толстая шея вдруг стала гибкой — заведующая не скупилась на поклоны. Она провела госпожу Катуар в комнатку за сценой и закрыла дверь.

— Видите, опять отличаемся! — сказала она, виновато вздыхая. — Теперь у нас уже и спектакли и елки… Такой беспокойный у нас народ! И все чего-то придумывают, все чего-то придумывают… Люди в праздники отдыхают, а мы — вот! Трудно мне становится, дорогая госпожа Катуар, особенно с некоторыми…

— С кем же? — мило улыбаясь, спросила попечительница.