Девальвация человечности

Маленькие капли дождя, словно морось от фонтана обрушивались на безликие города Фолмрака. Серое небо без проблеска света остужало пассивную агрессию граждан, обрекая на еще один бессмысленный день, лишенной смысла жизни. Линда Гофман после завершения рабочих дел вернулась в пустую квартиру, к пустым, белым стенам, изящно отражающим грязно серый свет от окон. Холодно. Демьян, Демьян, мы еще встретимся. Этот молодой человек не выходил из ее головы. Что странно, она прекрасно знала, где он, но не стремилась выходить на контакт, даже в розыск не объявляла. Это привлекло бы слишком много ненужного внимания со стороны Гордона Наркисса и Ата Ментиры, так что единственное, что ей оставалось, так это сокрушаться в своих мыслях обращенных к этому человеку, и ждать, ждать, пока случай не предоставит им личной встречи. Если бы ты перешел на мою сторону добровольно, все было бы проще, такой талант, такая харизма, а ты прозябаешь в этих трущобах. Злобно, с досадой рассуждала она, ничего, ничего, мы еще поговорим.

Вечерами она подолгу размышляла на счет путей усовершенствования системы. Безграничная власть доставляла ей истинное удовольствие, но чем большей властью она обладала, тем больше ей требовалось. Это как с наркотиками, изначально, опиаты, поступающие извне, встраиваются в метаболизм, подменяя естественные опиаты. Фальшивка устраивает эмоциональный фейерверк в черепушке, и сначала эта дофаминовая радость опьяняет, но, как известно, все хорошее когда-нибудь заканчивается, и нейромедиаторы истощаются, возникает полностью противоположное состояние, такой антифейерверк. Следовательно, для нормального функционирования организма требуется постоянная подпитка этими опиатами. При длительном употреблении психоактивных веществ, работа самого мозга по выработке естественных опиатов блокируется, для ликвидирования острого ощущения дефицита нейромедиатора требуется подпитка извне и человек становится рабом зависимости, начинает жить, желая заполучить этот вечный праздник в башке. Наркотик мисс Гофман— жажда власти, граничащая с безумием, ненасытное стремление доминировать и подчинять своей воле.

Глава 17 Ты-счастье

[Счастье не лотерейный приз, это выбор]

С момента прихода к власти Гофман прошло 7 месяцев. Хаос, обрушившийся на крупные города, разросся по всей стране окончательно, затрагивая даже самые отдаленные поселения. Страх, словно чума, был не прошеным гостем, каждого дома. Жизнь в «Северном сиянии», не смотря на обстановку в стране, протекала почти безоблачно. Конечно, всем, за исключением не работающей Марии, приходилось добираться до дома еще более тайно, путая свои следы от чужаков, что требовало больше сил и времени, но выступало важным условием безопасности. Осторожность превыше всего, когда речь идет о сохранности жизни. В то время как Демьян совсем освоился на работе, Ренат больше времени проводил в городской библиотеке. Работу он искал, но делал это без явного усердия. У него была крыша над головой и еда, которой любезно угощали его друзья, он принимал это как дар и не стремился дать людям что-то взамен. Один из уродливых типов поведения, при котором здоровый мужчина сознательно выбирает паразитический образ жизни, живя за счет другого, его вполне устраивал. Остальные же были не глупы, но слишком добры, чтобы его выгнать.

Утром, Ия проснулась и почувствовала, что Демьяна нет рядом. Она провела рукой по той, уже холодной части кровати, где он спал, и щурясь приоткрыла один глаз. За окном виднелось тусклое небо.

— Да уж, день обещает быть веселым, — подумала саркастически она про себя, прежде чем снова упасть лицом в подушку.

Возможность провалиться в сладостный второй сон, словно хрустальную вазу разбил скрип двери, сбросивший последнее легкое ощущение сонливой безмятежности. Ия незаметно для входящего поправила волосы, чтобы локоны красиво спадали по подушке, и приняла вид, субъективно оцениваемый ей, как привлекательный со стороны. Для нее было важно всегда выглядеть чудесно в глазах Демьяна. Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы.

— Любимая моя, как ты прекрасна, — почти шепотом произнес он.

После этих слов, она обняла его и прижала ближе к себе, сбросив последнюю маску уже слегка притворного сна.

— Я хочу так всегда, никогда не отпускать тебя и быть рядом, — произнесла она ласковым и немного детским голосом, не открывая глаз.

— Поверь мне родная, я тоже этого хочу, смотри.

Потирая веки после приятного сна, она увидела перед собой поднос с завтраком, состоящим из блинчиков с малиновым джемом и чашечки капучино, что особенно радовал ее по утрам, повсюду были разбросаны маленькие красные сердечки, и на самом подносе располагалась небольшая вазочка в виде деревянного квадрата, наполненная полевыми цветами.