Девальвация человечности

— Знаешь, принятие решения подобно русской рулетке, в одной игре дважды не проиграешь. Тебе стоило прийти сюда, хотя бы ради того, чтобы понять, что это совершенно не то, чего ты хочешь. А это очень важно. Теперь тебе лучше?

— Да, на самом деле да, — с удивлением подметила она и мило улыбнулась.

— Тогда давай уйдем отсюда. — Мария погладила ее по плечу и одарила наполненным любовью объятием.

— Я думала, что ты не попросишь, — уже более спокойно выдохнув, ответила она.

Страх-это эмоция, а любая эмоция слабеет, если включается мыслительная деятельность.

Глава 20 Борьба/Бегство

Когда один алгоритм действий, оказывается неэффективным для удовлетворения потребности, формируется новый]

[Ожидание всегда очерчено тревогой. Спустя полтора часа, после ухода Ии, Демьян, как и обещал, отправился в центр города, но не один, а в сопровождении Игната. Они подошли достаточно близко, чтобы иметь возможность рассмотреть выходящих из здания банка людей, но достаточно далеко, чтобы оставаться незамеченными, укрывшись в одной из арок дома, успешно сконцентрировавшей в себе темноту из-за отсутствия солнечного света.

Когда Мария и Ия вышли из здания, то неожиданно оказались в самом эпицентре потасовки между блюстителями порядка и обычными работягами, что взбунтовались, подобно мятной конфете брошенной в газировку, неожиданно и быстро. По многим городам Фолмрака периодически проходили небольшие по масштабу восстания, которые чаще затевали мужчины, мужчины которые защищали своих женщин и детей. За последние несколько месяцев работа специального подразделения Гордона Наркисса усовершенствовалась и серьезно ужасала. Не смотря на требование мисс Гофман, он продолжал активно развивать деятельность своего подразделения, количество крыс увеличивалось, доносов становилось все больше, число жертв системы молниеносно росло и почти каждый человек в ответ на такую агрессию, замыкался в себе, боясь ненароком быть сбагренным в «Ясный разум». Но естественная жажда к свободе в моменты серьезных лишений брала верх над теми, кто превыше всего ценил даже не свою жизнь, а жизнь ближнего своего. В этот раз бунт поднял мужчина, которого намеревались связать копы, лишь за то, что он попытался утешить ребенка, неуклюже разбившего коленку о каменистый поребрик. Свидетели события, простые граждане стали выступать в его защиту и началась потасовка. Один из камней, небрежно кинутый в копов из толпы, случайно задел Ию, и она рухнула на землю. Захлебывающийся волнением Демьян стоявший в стороне увидел падение и не обдумывая рванул к ней.

— Стой, — схватил его руку в последний момент Игнат. — Ты что, с ума сошел? Тебя схватят!

— Опомнись! — разъярённо вырывая руку, прокричал Демьян. — Там твои сестры!

— Если нас схватят, это им не поможет, — чуть шепотом, подчеркнуто грустно произнес он.

— Мне все равно, да отпусти ты меня! — он вырвал руку, и с силой оттолкнув Игната, бросился в эпицентр потасовки.

— Amantes sunt amentes (лат. влюбленные безумны), — скрипя зубами и еле слышно ответил он уже убегающему Демьяну, предпочитая не вмешиваться.

Ия лежала на земле без сознания минут 5, мимо проносились толпы людей, не замечая раненую девушку, Марию же, разъяренные люди, оттолкнули назад к банку, напрочь лишив всякой возможности добраться до сестры.

— Ия, Ияяяяя, — кричал Демьян пробиваясь через жестокую толпу облепившую его словно пчелы мед.

Они словно были одурманены. В толпе негативная, разрушающая энергия — агрессия, словно аккумулируется. Она опасна, потому как заразительна, подобно вирусу. Демьян расталкивал всех кто стоял у него на пути, словно разъярённый зверь, и в этой суматохе потерял ее из виду. Страх все жестче и сильнее завладевал им, готовясь, перерасти в панику.

— Ияяяяя!

Наполненный страданием и волнением кричал он, словно взывая не только к ней, но и параллельно моля незримого Бога о помощи.

Пошел дождь. Холодные, маленькие капли, падающие на раненный лоб Ии, привели ее в чувства. Она открыла глаза и стала озираться по сторонам, кровь стекала по брови, сливаясь на мокром асфальте с грязью. Слишком шумно, люди не замечая ее проносились мимо, бросались чем-то, кричали и дрались. Затем все голоса, словно слились в один шум, пока среди прочих она не различила знакомый голос, звавший ее.

— «Демьян?» — подумала она. — «Это его голос, это точно он». — Демьян, я здесь! — крикнула она уже вслух и начала мотать головой в поисках его лица. — Я здесь!

— Ияяяя! — словно обезумев от страха и радости, он оттолкнул последнего мужчину разделявшего их и подбежал к ней, обняв ее со всей силой заботы и любви хранившейся в его сердце. — Господи, Ия, как же я испугался.

— Демьян, — произнесла она с присущей только ей нежностью и заключила в объятья. — Это и правда, ты.

— У тебя кровь, как ты себя чувствуешь? Голова кружиться?