Девальвация человечности

В городе же усилился контроль, больше копов патрулировали улицы, почти перестали даваться концерты, тайный ЗАГС, куда приходила Ия, опустел, одна из крыс специального подразделения Гордона Наркиса пробралась туда и безжалостно сдала каждого участника данной подпольной организации. Убили почти всех помощников Фреи Лофн, судьба, которой, сложилась не менее трагично. Ее незаконную деятельность, перевешивали высокие интеллектуальные способности, что придавали ценность этой женщине в глазах государства, но власть требовала публичного принятия своих стандартов и законов, что означало прилюдное отречение от всего того, за что она так долго и храбро боролась. Истинный любитель жизни, она так же почитала свои ценности и идеалы. Часть ее говорила, что сложного, просто соври, скажи, что принимаешь их безумные идеи, а сама продолжай работать, тайно, продолжай действовать. Разве мертвец сможет что-то изменить? Но другая часть, та, что сама убила бы за свою репутацию, отрицала даже малейшие сомнения, на стороне этой части была глубокая страсть, страсть за веру, которая доминировала над прочими страстями. Горделивый дух не позволил Фрее даже фальшиво сдаться, изобразить покорность, нет, не в этот раз. Она провела почти месяц в тюрьме. Причем сначала на первой стадии заточения, когда Ментира еще улавливал шанс просто переманить ее на свою сторону, условия были не так плохи. Заточение это да, но у нее хотя бы всегда была еда, литература, хорошее вино и даже музыка. Довольно скоро, не обладая терпеливостью, до Ата Ментиры дошло, что рассчитывать тут особенно не на что, так что, он закономерно сменил милость на гнев и сделал все, для того, чтобы превратить ее пребывание в тюрьме в невыносимое существование, еды стало совсем мало, отопление выключили и забрали все книги. Фрея осталась совсем одна в камере, наедине с самой собой, ни шума, ни голосов окружающего мира, постоянно во тьме. Так сводят с ума. Единственное что согревало ее сердце, так это то, что большую часть книг она помнила наизусть и потому часто развлекала себя чтением, с легкостью открывая любимый абзац в своей голове на уровне представления. Ободряла ее так же дикая гордость за этот недовольный взгляд человека обозленного, привыкшего получать все что захочется, но только не с ней. Это забавляло Фрею и хоть как-то веселило. В конечном счете, ей был озвучен приговор о смертной казни за предательство, через расстрел, который незамедлительно привели в исполнение. Она умерла в заточении тела, но свободная духом, а в здании, где раньше занималась подпольной регистрацией браков, теперь расположился офис Ментиры. Солнечные лучи стали чаще озарять этот город, но по большей части над землей по-прежнему довлели тучи, символично отражая эмоциональное состояние страны.

— Опасно пускать сюда незнакомцев, мест уже не хватает, и никогда не знаешь, будет ли среди них шпион или нет, — говорил как-то обеспокоенный Игнат, ранним утром Мирону.

— Это правильная мысль, но бессердечная, я смотрю в их глаза и вижу боль, это не игра, им, правда, нужна помощь. Только посмотри на них. Среди приходящих, я еще не видел ни одного человека, который вызвал бы подозрение. Мы помогаем, реально помогаем, и это согревает мое сердце.

Он искренне верил в то, что если их отель и обнаружат когда-нибудь, то уж никак не через предательство, но, конечно же, старался быть на чеку. Слеп тот, что доверяет безразборно, мудрее же тот, кто старается видеть и верить в лучшее начало людей, но не исключает худшего развития событий.

Все трапезы проходили обычно в несколько этапов, сначала кормили детей, а потом уже взрослых, часть предпочитала не разделять трапезу с остальными, а аутентично оставаться у своих лежачих мест. В основном совместные ужины разделяло около 40 человек. Приходилось, есть на полу, как в восточных странах, потому как не было в отеле ни одного стола способного уместить столько людей, зато Мария, испытывающая дикую любовь к готовке, могла сполна реализовать эту страсть. Конечно, денег было не много и продуктов не всегда хватало, но к счастью в общих условиях существования люди делились всем, что у них было, задвинув свое Я, в дальнюю часть личности, выдвинув на первый план социальное Я.

— Пора что-то делать, восстания по стране почти прекратились, либо же от нас их просто скрывают, в любом случае, отель не резиновый и скоро места на всех не хватит. Прошло 2 месяца после нашей последней вылазки, а ничего не изменилось, — начал аккуратно переговариваться с Мироном Демьян.

— Надо ждать, она приедет сюда рано или поздно, тогда-то ты и пойдешь к ней в охрану.

— В охрану? — послышался голос молодого человека сидящего через 2 человека от них и жадно уплетающего свой густой гороховый суп. — Вы планируете подобраться к Гофман, нанимаясь официально?

Друзья переглянулись и с удивлением посмотрели в сторону невзрачного молодого человека.

— Ну, планировали, а ты кто? — с подозрением произнес Мирон.