Девальвация человечности

Все тело ноет. Линда Гофман просыпается и не может пошевелить руками, это злит, жутко бесит. Голова раскалывается, а этот тошнотворный запах хлороформа как будто въелся в ноздри и никак не отпускает, что разительно ухудшает субъективное ощущение ее самочувствия.

— Хээээй! — начала звать она, попутно оглядываясь по сторонам и пытаясь определить свое местоположение. В глазах все расплывается, как в тумане, горло страшно сушит, это вызывает кашель.

— Что орешь? — решил наведаться Игнат, не испытывающий ни малейшего сожаления к положению этой особы, но не переносящий крики, особенно женские.

— Демьян, я буду говорить только с ним, и может, вы освободите мне руки?

— Ха? Ты сейчас серьезно? Это тебе не отель, — про себя он ухмыльнулся, потому что в принципе, как раз таки в отеле они и находились. Не дожидаясь ответа, он покинул ее комнату и оставил в одиночестве. А через 10 минут разыскал Демьяна.

— Слушай, она сказала, что будет говорить только с тобой, так что полагаю, ты будешь нашим связным.

— Не завидная доля, что уж тут скажешь, попытаюсь поговорить с ней. Распрощавшись с Игнатом, Демьян направился прямиком на переговоры.

— Доброе утро, — произнесла она нежным голосом, как будто украв его у какой-нибудь добродушной дамочки. — Если конечно сейчас уже утро.

— Да, — ошарашено ответил он. — И, правда, «доброе».

— Чего вы хотите?

— А чего сейчас хотят все? Мира и отмены ваших безумных законов.

— Это невозможно, — лукаво произнесла она. — Но если ты освободишь мои руки, я поделюсь очень важной информацией. Поверь, ты не захочешь такое упустить, мистер Мод, — он недоверчиво смерил ее саркастично настроенную физиономию своим взглядом. — Да брось ты, свободные руки не помогут мне сбежать, но, во всяком случае, немного развяжут язык, — он уж было развернулся, чтобы уйти. — Стой! Я не даю тебе времени, чтобы советоваться с друзьями, у тебя только сейчас, после, я буду молчать как рыба, и ни один человек не выведает у меня ни одного полезного слова.

— Ладно, — любопытство взяло верх, и Демьян поддался. Недоверчиво подойдя к кровати, он аккуратно развязал одну ее руку и отстранился. — Вторую сможешь освободить сама.

— Не доверяешь? Хм, — приподняв бровь и начиная развязывать вторую руку, она продолжала. — И правильно делаешь. Уххх, так-то лучше, — Линда потерла руки, и после того как пару раз прощелкнула худощавыми пальцами, продолжила разговор. — Вы Анферод?

— Да, — уверенно ответил он. — И тебе стоит знать, что мы не боимся!

— Ой, а кого, это волнует. Мне должно благодарить Вас, — удивленное лицо Демьяна насторожилось. — Серьезно, если бы не то восстание, и ряд последующих, я бы не вынесла важный урок. Ты в курсе, что 30 % жен и детей военных, всяких там генералов, полковников, находятся у меня в заложниках.

— И…

— А теперь представь, что единственный человек, кто знает о месте их заточения это я. Загадка, тик-так, ты любишь загадки? Тогда внимательно слушай, — она надменно засмеялась. — А теперь представь, что сделают эти бедные мужчины, когда узнают что именно повстанческая группа стоит на пути их воссоединения с семьей? Раз в неделю я освобождаю старых заложников и беру новых, как ты считаешь, сколько времени понадобиться для того чтобы началась суматоха? Представь, как грозный генерал ожидает встречи, с возлюбленной зря, как его надежда крушиться, а затем взрывается гневной бомбой на все и всех. По головке вас точно не погладят. Шах и мат. Так что настоятельно рекомендую отпустить меня, а иначе будете купаться и в чужой и в своей крови.

Все это время Демьян слушал ее, ничего не отвечая, молча, переваривая новую проблему. Проблему, которую срочно надо было решать. А затем смерил ее грубым взглядом и вышел. Я знала, что мы еще встретимся Демьян, кричала она ему вслед, от судьбы не уйдешь. Мисс Гофман начала смеяться и из-за эха голос ее казался боле жестоким и грубым, порождал беспокойство, тревогу.

— Мирон, Мирооон! У нас проблемы! — встревожено обрушился на него вернувшийся с переговоров явно встревоженный Демьян.

— Что случилось, — поинтересовался Клим, ставший случайным свидетелем зарождающейся беседы.

После того, как он поведал им о коварном манипулятивном ходе четко спланированным президентом, повисло молчание.

— А что если она лжет?

— Действительно хочешь проверить?

— Нет, но…послушай…

— Черт! — влез Мирон, ударив кулаком по любимому камину. — А так все складно начиналось. Слушайте, у нас редкий шанс, в заложниках человек, построивший дикую систему, наши люди отдали свои жизни и теперь уже поздно отматывать назад.

— Ты прав, мы не можем вернуть ее обратно и остаться незамеченными. Это приведет лишь к одному, нас убьют.

— Так что же нам делать? — сокрушался Демьян.

— Вполне вероятно, что она не лжет, а может быть, и нет. В любом случае мы не имеем права слепо доверять ей. Предлагаю подождать и…

— Может быть, я смогу помочь? — вмешался Игнат.