Девяносто девять (СИ)

— Да? Ты действительно так думаешь? — теперь наступала Алисия. Песок скрипел под ее подошвами, и ярость в груди только разрасталась. — Я несу ответственность за людей, которые поручили мне свои жизни! И я имею право решать, кому жить, а кому нет!

— Черта с два! — закричала Элайза в ее лицо. — Черта с два, ясно? Ты не бог, ты не имеешь права решать такие вещи одна!

Кто-то подскочил к ним и оттолкнул друг от друга, словно они были настоящими противниками, готовыми к драке. Алисия оскалила зубы.

— Октавия, не лезь.

— Да, конечно, — с ехидством произнесла та. — Мы тоже в этом участвовали, помнишь? И тоже должны получить свое, если уж ты решила всех наказывать.

Алисию разрывало изнутри от злости. Она увидела, как к Октавии присоединились Линкольн и Беллами, и обратила свой гнев на последнего:

— Это была твоя идея? Это ты придумал спрятать ее от меня?

— Нет, — крикнула Элайза. — Нет, Лекса! Это я. Все это придумала я! Я не могла позволить тебе убить ее, понимаешь? Между нами и без того очень много смертей! Еще одну я бы просто не выдержала!

Они ругались еще очень долго. Октавия защищала Элайзу, налетала на Алисию как молодая кошка, готовая расцарапать лицо. Розмари отпускала ехидные комментарии, Линкольн следил, чтобы дело не дошло до драки.

Когда все выдохлись, оказалось, что ехать дальше уже поздно: солнце давно село, и нужно было устраиваться на ночлег. Рейвен заперли в джипе по просьбе Вика, Йонас и Истэка, не принимавшие участия в ссоре, развели костры.

Алисия велела всем спать и села у одного из костров, положив рядом меч. Она больше не могла ругаться и спорить: силы закончились окончательно.

***

Они сидели у костра, согревая его теплом замерзшие ладони. Остальные спали, уставшие после стычки: Линкольн и Октавия прямо на песке, завернувшись в одеяло, Рейвен и Вик — в запертом снаружи джипе, Мерфи и Розмари — в пикапе, остальные — возле второго костра.

Молчали. Алисия после всего случившегося могла только сипеть, а Элайза просто не хотела разговаривать.

В ее голове продолжался спор: верно ли она поступила, забрав с собой Рейвен, верно ли она поступила, ничего не сказав Ане. В ушах звенело: «Что, если они нападут, пока мы будем шляться по пустыне, а, Кларк? Что, если они уничтожат и Индепенденс тоже?»

— Ты знаешь, что я люблю тебя? — спросила вдруг Элайза, и Алисия удивленно покосилась на нее. — Я могу кричать на тебя, бить тебя, ненавидеть, но я все равно люблю тебя. Знаешь ли ты об этом?

— Знаю. Я тоже.

Боги, неужели когда-нибудь настанет благословенное время, когда они не будут по разные стороны тяжелых решений? Неужели когда-нибудь они смогут просто быть вместе, и… ничего не решать?

— Мне кажется, это именно то, что мы должны изменить в этой жизни, — сказала Элайза. — Мы должны научиться быть рядом и решать вместе.

— Вот только ты решила все за меня.

Это было правдой, и спорить тут было не о чем. Элайза вздохнула и возразила:

— Ну, я же сказала «научиться», верно?

Она увидела улыбку, скользнувшую по губам Алисии и, наклонившись, поцеловала ее — легонько и нежно. На душе стало легче, и рука сама собой потянулась, чтобы обхватить ладонь и сплести пальцы.

— Если бы я сказала тебе сразу, что бы ты сделала? — спросила Элайза.

Алисия долго молчала, прежде чем ответить. Куталась в наброшенное на плечи одеяло, разглядывала искры костра.

— Думаю, я бы велела казнить ее, Кларк, — сказала она наконец. — А потом мы бы отправились в Неваду искать ракетные комплексы.

— То есть разница только в том, осталась Рейвен в живых или нет?

— Получается, так.

Элайза вздохнула, крепче сжимая холодные пальцы. Вот в этом-то все и дело: хоть в той жизни, хоть в этой, суть не менялась, и решение чаще всего сводилось только к жизни или смерти. А остальное шло своим чередом.

— Наверное, плохи оба способа, — призналась она. — И мой — спасать всех и каждого, и твой — убивать тех, кто пошел против тебя. Может быть, истина где-то посередине?

Алисия усмехнулась:

— Может быть. Но на самом деле, сейчас уже жизнь или смерть Рейвен ничего не решает, тут ты права. Теперь все зависит от того, успеем ли мы вовремя.

Элайза с легкостью различила спрятанную за ее словами обиду, и она хорошо понимала природу этого чувства.

— Я не стану просить прощения, — сказала она тихо. — В сложившейся ситуации я выбрала то решение, которое позволило сохранить преданность тебе и жизнь Рейвен. Я не стала перекладывать это на тебя, я решила сама.

Алисия вздохнула, сжимая ее пальцы.

— Я не виню тебя, Кларк. Я просто хочу, чтобы ты больше доверяла мне, вот и все. Но ты права: если бы ты сказала мне все в резервации, я бы убила Рейвен, не задумываясь. Поэтому… — она прикусила губу. — Поэтому, думаю, нам обеим предстоит многому научиться друг у друга. Мне — не принимать быстрых решений, а тебе — доверять.

Пронзительное ощущение нежности и счастья затопило Элайзу с головой. Она притянула к себе Алисию и поцеловала, будто говоря: «Спасибо. Спасибо за то, что ты такая. Спасибо за то, что ты здесь, со мной, и готова меняться».