Девяносто девять (СИ)

— На каждом привале Линкольн и Октавия включали маяк и подавали сигнал, — сказала она. — Есть шанс, что военные отправятся за нами в пустыню, минуя резервацию.

По лицу Алисии было видно, что она в такой шанс не верит. И Элайза продолжила:

— Мы успеем вовремя, Лекса. Мы обязательно успеем, и закончим эту дурацкую войну, и принесем нашим людям мир.

Спине было холодно несмотря на накинутое одеяло, и Элайза придвинулась еще ближе и забралась под одеяло к Алисии, а второе набросила сверху. Прижиматься к горячему телу было приятно, и хотелось сидеть так очень долго, и целоваться, и забираться ладонями под пыльную одежду.

— Я думала о том, что ты сказала мне вчера, Лекса. Ты была права: я готова брать, но не готова отдавать. Думаю, когда Офелия сделала все это со мной, я действительно потеряла возможность контролировать себя, контролировать собственное тело, и это убивает меня больше всего.

— Ты хочешь сказать… — Алисия не договорила, а только обняла ее еще крепче, прижимая к себе.

— Чертово тело предало меня, — прошептала Элайза. — Я не хотела, чтобы оно отзывалось на ее действия, но оно отзывалось!

— Кларк… — губы Алисии невесомо коснулись ее щеки, виска, уха. Она целовала так легко, так ласково, что буря в груди успокаивалась, становилась тише. — Ты ведь живой человек, правда? Не вини себя за то, что не можешь контролировать. Я знаю, что она хотела, чтобы ты… Поддалась ей. Но ты не поддалась. Ты выдержала. Понимаешь?

— Вот только мое тело…

— Оно реагировало так, как должно было, так, как привыкло. И потом… Скажи мне, разве нет никакой разницы?

Элайза вздрогнула, когда рука Алисии забралась под ткань рубашки и погладила живот.

— Скажи, тогда это было также? Или все-таки иначе?

Ласковая ладонь ощупывала все, до чего могла дотянуться. И живот, и ребра, и грудь, спрятанную под тканью бюстгальтера. И Элайза вдруг поняла, что хочет сказать ей Алисия: да, это было иначе. Господи, конечно, это было иначе!

Она выгнулась навстречу ласкающим ее пальцам и закрыла глаза. Алисия целовала ее щеку, оглаживая сквозь ткань налившуюся жаром грудь, и это точно, определенно было иначе!

— Погладь еще, — попросила она, забираясь на колени Алисии и чуть откидываясь назад, чтобы ей было удобнее. — Пожалуйста.

В тишине пустыни было слышно только потрескивание поленьев костра, и казалось, что они одни во вселенной — спрятанные под двумя одеялами, раскаленные то ли от жара, то ли от нахлынувшего желания.

Элайза почувствовала пальцы Алисии на своей спине и выгнулась, помогая ей расстегнуть застежку. Подвигала плечами, сбрасывая вниз расстегнутую рубашку и лямки бюстгальтера, и, задрав голову, посмотрела на звездное небо.

Алисия ни о чем не спрашивала, она накрылась одеялом с головой, и там, под ним, целовала грудь Элайзы — неумело, неловко, но, боги, как это было прекрасно, как это было нежно и сладко — чувствовать влажность ее губ, и кончик языка, и лоб, упирающийся куда-то под шею.

Стало очень жарко. Элайза сбросила одно из одеял и притянула к себе голову Алисии. Поцеловала коротко в припухшие губы и попросила шепотом:

— Возьми их в рот и поласкай языком. Пожалуйста.

Она едва сдержала стон, когда Алисия снова наклонилась, и влажная мягкость укутала затвердевший сосок, и язык скользнул по его кончику, посылая по всему телу едва заметные удары тока и слабости.

Никто до этого момента не делал это так, никто не ласкал грудь Элайзы с такой осязаемой нежностью и бережностью, и ни с кем она не испытывала настолько сладкой истомы, расслабляющей мышцы и проникающей глубоко внутрь.

Алисия подняла голову и посмотрела на нее, словно спрашивая: «Я все делаю правильно?», и Элайза поцелуем вобрала в себя этот вопрос, расплавила на собственном языке, и обняла за шею, и прижалась грудью, царапаясь ею о жесткую ткань рубашки.

— Медленно, — тихо напомнила Алисия. — Помнишь? Мы договаривались, что будем двигаться медленно.

Да, но ей уже не хотелось медленно. Ей хотелось быстро, и страстно, и прямо сейчас. Но рядом у костра спали люди, и они бы наверняка услышали, и назавтра было бы очень трудно смотреть им в глаза.

— Еще немного, — попросила Элайза. — Совсем чуть-чуть, хорошо?

Она тесно сжала бедрами бока Алисии и снова поцеловала в губы, забравшись ладонями в копну волос на затылке. Тело двигалось словно само по себе, и она поняла, что творит, только после хриплого вопроса:

— Кларк, какого дьявола ты делаешь?

Глаза Алисии горели огнем, в них плескалось столько желания, что Элайза окончательно теряла голову. Оказалось, что все последние секунды она двигала бедрами вперед-назад, будто оседлав Алисию и ведя в этом страстном танце.

— Нам нужно остановиться.

— Да. Нам нужно.

Алисия обняла ее и повалила на песок вместе с одеялом. Повозилась, расправляя непослушные складки жесткой ткани, так, чтобы одно одеяло оказалось под ними, а второе прикрыло сверху. И потянула брюки Элайзы вниз.