Девяносто девять (СИ)

— Я бы многое отдала сейчас за удобную постель, — улыбнулась Элайза, глядя, как Алисия расстилает одеяло в кузове пикапа. — А еще за горячий душ.

— Ты прекрасно пахнешь. Мне нравится твой запах.

Они улеглись, кое-как устроившись на жестковатой поверхности, и накрылись одеялом. Здесь было холоднее, чем у костра, зато можно было лежать рядом, и обниматься, и слизывать с губ короткие поцелуи.

— Может, мне завтра поехать с Йонасом или Истэкой? — улыбаясь, спросила Элайза. — Боюсь, провести весь день, обнимая тебя сзади, будет непросто.

— Ты можешь сесть за руль, если хочешь.

У великой командующей по-прежнему были проблемы с легким юмором, но сейчас это даже умиляло. Элайза поерзала, пытаясь устроиться удобнее, и положила голову на плечо Алисии. Они лежали вдвоем, смотрели на звезды и разговаривали — шепотом, чтобы не разбудить спящих в кабине Мерфи и Розмари.

— Когда все закончится, мы возьмем палатку и уедем в Йосемити, — сказала Алисия. — Я хочу провести несколько дней только с тобой.

— Со мной и парой сотен трупов? — усмехнулась Элайза.

— У меня есть меч. Я сделаю из них окончательных трупов, прежде чем они найдут нас.

Она была такая смешная, похожая на пятилетнего мальчишку, готового защитить свою девочку от любых передряг. И Элайза прижалась к ней покрепче, и поцеловала напряженную щеку.

— Я люблю тебя, знаешь?

— Да. Знаю.

Им удалось поспать совсем немного: как только над пустыней начал заниматься рассвет, Алисия объявила подъем, и все торопливо начали собираться. Погасили костры, снова положили в кузов пикапа канистры и рюкзаки, проверили уровень топлива в бензобаках.

Все было быстро и слаженно, заминка возникла только из-за Рейвен: Вик сказал, что не позволит больше запихивать ее в багажник, и она поедет с ним в джипе.

Алисии это не понравилось, но Элайза умоляюще посмотрела на нее, и ей пришлось согласиться. Колонна двинулась в сторону Лас-Вегаса.

***

Беллами крутил руль пикапа, и Мерфи это не слишком нравилось, он предпочел бы управлять машиной, а не сидеть рядом с Розмари на узком сиденье. Но его ноги все еще болели как тысяча жареных чертей, и он физически не смог бы давить на педали.

Зато Розмари оказалась веселой теткой: минуты не проходило, чтобы она не отпустила очередную шутку, доводящую Мерфи до слез.

— Может, хватит упражняться в остроумии? — мрачно спросил Беллами через час после выезда. — Мы вообще-то серьезным делом занимаемся.

— Правда, мальчик мой? А я думала, мы едем в Вегас спустить пару сотен.

Мерфи снова засмеялся, а Розмари подмигнула ему.

— Каково это — понимать, что теперь не ты один знаешь коды? — спросила она. — Наверное, как гора с плеч?

— А что это меняет? Если бы Рейв осталась в резервации, тогда это имело бы смысл, а теперь мы либо запустим ракеты, либо нет, а кто введет код — значения не имеет.

Беллами нарочито громко вздохнул и нажал на газ.

— Прекрати, чувак, — велел Мерфи. — Если будешь так газовать, мы зароемся в песок.

— Отвали, Мерф. Я умею водить машину.

Он снова нажал на педаль, и, конечно, передние колеса немедленно увязли. Сколько он не пытался высвободиться: включал низкую передачу, задний ход, — ничего не помогало.

— Круто, — оценил Мерфи. — Просто ас в вождении.

Он выбрался из машины, стараясь наступать на носки, и осмотрел колеса. Толкать смысла не было: увязли они основательно.

Через минуту к ним подъехали остальные: Алисия слезла с мотоцикла и первой подошла к пикапу.

— Ты что, никогда не ездил по пустыне? — спросила она у Беллами.

— Брось, командующая, — засмеялся Мерфи. — Он сказал, что знает, что делает.

Пока из багажника джипа доставали трос и крепили его к пикапу, Беллами стоял рядом с Мерфи. И вдруг сказал, очень тихо:

— Отойдем, надо поговорить.

Мерфи удивился, но пошел. Они отошли на несколько футов, и Мерфи вопросительно посмотрел на Беллами.

— Откуда она знает про коды? — спросил тот. — Кто ей сказал?

Они несколько минут стояли молча, напрягая память, но так и не смогли вспомнить, присутствовала ли Розмари хотя бы на одном разговоре о кодах. Беллами настаивал, что нет.

— Она сидела в клетках вместе со мной, отцом и остальными, — сказал он. — Потом она пошла с нами в Розу, помнишь? И после того, как она зашила Октавию, все как-то спокойно решили, что она на нашей стороне.

— То же самое можно сказать и о тебе, чувак.

— Согласен, но подумай сам: у нее не было родственников в бункере, тем не менее, она жила в нашем лагере почти с самого начала. Зачем?

— Потому что вы были клевые? — усмехнулся Мерфи, но заметил злобный взгляд Беллами и замахал руками: — Ладно-ладно, я понял. Ты подозреваешь ее. Только в чем, Белл?

Беллами наклонился к его уху и зашептал:

— Что, если она с самого начала была на стороне военных? Просто не афишировала этого до поры до времени. Шпионила и поставляла им информацию.

— Каким образом? Почтовым голубем?

— Не знаю. Но подумай сам: зачем она поехала с нами в это опасное путешествие? Только потому, что она — врач? Но в резервации осталось много людей, нуждающихся в помощи.