Девяносто девять (СИ)

Он не мог пошевелиться. Как будто бездна раскрылась под ним и манила, звала, обещая успокоение. Там, внизу, было безопасно, там было легко, там было ясно и светло. И ему отчаянно хотелось туда.

— Финн, мать твою перемать! Ползи сюда, ублюдок!

Он вздрогнул всем телом и опомнился. Харпер стоял, наполовину высунувшись из кабинки, и ругался в полный голос. Финн снова оперся на руки и пополз. Вниз его больше не тянуло.

***

— Какого хрена? — Беллами выскочил из генераторной и бросился к Миллеру. — Ну? Кто стрелял?

Миллер взглядом показал, кто, и Беллами все понял. Дрожащий всем телом Рот крепко сжимал в ладонях ракетницу и бормотал себе под нос:

— Мертвецы, мертвецы, они идут, они идут чтобы съесть нас, мертвецы идут.

Беллами шагнул к нему и отвесил оплеуху. Посмотрел в безумные глаза и отвесил еще одну.

— Я уже пробовал, — сказал Миллер. — Не помогло.

— Урод. Теперь мертвяки точно придут за нами, на этот звук здесь весь парк соберется.

Он вырвал из рук Рота ракетницу, ухватил его за шиворот и толкнул к лестнице.

— Лезь, придурок. Лезь наверх. Миллер, я за ним, ты замыкающий.

— А Рейвен?

Беллами посмотрел в сторону проката роликов. Оттуда на них надвигалась толпа голов в пятьдесят.

— Рейв, сиди там! — крикнул он вниз прежде чем наглухо закрыть люк. — И тихо!

Из-за говнюка Рота все шло не по плану. Единственным шансом было переждать, пока мертвецы поймут, что еда им не достанется, и разбредутся к чертовой матери. Беллами подтянулся на руках и полез вверх за Ротом.

— Живей, — подгонял он, — за нами еще Миллер, и нужно залезть как можно выше.

Из кабинки наверху справа им махали Финн и Харпер. Это вселяло надежду: вряд ли они бы остались там, если бы ничего не нашли.

— Я не могу, — Рот вдруг остановился и прижался щекой к лестнице. — Я не могу. Я не полезу.

Беллами посмотрел вниз, на Миллера.

— Лезь, ублюдок! Лезь, иначе я сброшу тебя вниз!

— Белл! Они здесь!

Первые мертвяки уже залезли на платформу. Миллер оттолкнул одного, пырнул ножом второго, но третий вцепился в его плечи и примеривался укусить.

Беллами не знал, что делать. Решать надо было быстро, и в его голове вихрем пронеслось: «Миллер или Рот»? Ответ был очевиден.

— Последний раз, ублюдок! Ползи или умрешь!

Он крепко схватил Рота за ногу и дернул, но тот вцепился крепко.

— Миллер! — заорал Беллами. — Лезь, твою мать!

— Лестница не выдержит!

— Плевать! Лезь!

Он увидел как Миллер отпихивает мертвеца, как хватается руками за лестницу, понял, что он до сих пор медлит.

— Да чтоб ты сдох! — заорал Беллами и подтянувшись выше, ударил Рота кулаком в поясницу, а следующим движением схватил за куртку его обмякшее тело и сбросил вниз.

Он не стал смотреть, как падает тело, не стал смотреть, как его обступают мертвецы. Его заботило только одно: успеет ли Миллер подняться. И Миллер успел. Потный, грязный, он уже через пятнадцать секунд оказался прямо под Беллами.

— Они… он…

— Я не хочу знать. Понял? Не хочу. Таким слабакам не место среди нас, и он получил то, что заслуживал. А теперь полезли, надо добраться до Финна и Харпера.

Он перенес усталое тело на балку и пополз вперед, стараясь не смотреть вниз, туда, где десятки мертвецов на куски разрывали тело Рота.

***

Добравшись до замка призраков, Элайза первым делом затащила Алисию внутрь, а потом забаррикадировала дверь. Они оказались в огромном зале, украшенном искусственной паутиной, портьерами, заляпанными искусственной кровью и искусственным же ручьем, в котором воды, конечно, давно уже не было.

Закончив с дверью, Элайза обессиленно свалилась на пол рядом с Алисией и прислонилась спиной к шершавой стене.

— Отдохну немного и осмотрю твою ногу, — пообещала она. — Мне нужно… немного времени.

Алисия ничего не ответила: она тоже потеряла все силы и теперь сидела молча, тяжело дышала и, кажется, даже подрагивала.

— Тебе холодно? — спросила Элайза.

— Нет.

Прошло долгих полчаса прежде чем они смогли заговорить снова.

— Сумка на правом бедре, — сказала Алисия. Элайза покосилась на нее. — Сумка. Достань из нее фляжку.

Непослушные пальцы прошлись по бедру, нащупали выпуклость и, еле-еле справившись с пуговицами, достали металлическую фляжку. Элайза кое-как открутила крышку, и поднесла фляжку к губам Алисии. Та сделала глоток и отрицательно покачала головой.

После этого Элайза тоже не рискнула пить больше. Один несчастный глоток для обезвоженного организма — это было скорее мучением, чем облегчением, но губы смочились и стали чуть более послушными.

— Будет больно, — предупредила Элайза, усаживаясь боком и аккуратно отделяя меч от ноги Алисии. Несмотря на обмотку, меч все-таки оставил длинную царапину, но Алисия, казалось, не обратила на боль никакого внимания.

— Тебе следовало оставить меня там, — медленно произнесла она. — Теперь вместо одного умрут двое.

Элайза провела кончиками пальцев вдоль царапины, проверяя степень повреждения и оглянулась в поисках подходящей палки.

— Кажется, когда тебе спасают жизнь, надо говорить «спасибо».