Девяносто девять (СИ)

— Знаешь… Мне кажется, они вовсе не собираются ее выпускать.

Маркус испуганно посмотрел на нее:

— С чего ты взяла?

Это было сложно объяснить. После того как Розмари сбежала, Элайза, помедлив немного, последовала за ней. Дальше поста охраны ее не пустили, но даже оттуда было видно сидящую в клетке, обозленную донельзя, Октавию. Она не была заражена, это было очевидно: пусть Элайза не так уж много узнала о мертвяках за прошедшие сутки, но она точно знала, что так затейливо ругаться мертвяки точно не смогли бы.

— Она не заразилась, но они все равно держат ее в клетке, — прошептала Элайза. — И я заметила еще кое-что: Белл во всем подчиняется приказам Джима, но, черт возьми, он делает это безо всякого удовольствия. Принужденно, понимаешь?

Маркус покачал головой.

— А ты не выдумываешь? Я ничего такого не заметил.

— Это потому что ты не знал Белла раньше. А я знала.

***

Группа медленно двигалась по лесу, стараясь создавать как можно меньше шума. Финн шел за Беллом, след в след, за ним двигались еще трое парней из лагеря.

— Как думаете, — шепотом спросил один из них. — Если земляне поймали их, как долго они проживут?

Белл шикнул и поднял руку, приказывая всем остановиться. Финн прислушался: откуда-то впереди слышались едва различимые стоны.

— Мертвяки? — тихо спросил он, сжимая в одной руке пистолет, а в другой нож.

— Не думаю, — ответил Белл. — Я наслушался их за последние годы. Не похоже, чтобы это были они.

Он оглянулся на группу и прошептал:

— Расходимся. Мы с Финном вперед, остальные заходят с флангов. Если услышите стрельбу, бегите в лагерь.

Парни молча разошлись в стороны.

— Почему ты приказал им бежать в случае чего? — спросил Финн. — Что, если кому-нибудь понадобится помощь?

Белл посмотрел на него.

— Если дойдет до стрельбы, это будет означать, что помочь уже невозможно.

Пригнувшись и двигаясь между кустами, они прошли еще десяток метров вперед. Стоны становились слышны все отчетливее, теперь уже и Финну было понятно, что эти звуки может издавать только живой человек.

Еще через несколько метров в зарослях показалась щель. Белл знаком приказал Финну приблизиться, и тот заглянул в разрыв. Впереди, привязанный за лодыжки к дереву, вверх ногами висел Джаспер.

Финн рванулся, но Белл схватил его за плечо и повалил на землю.

— Ты что, не понимаешь, что это ловушка? — зашипел он. — Наверняка кругом хренова туча землян, и они прикончат нас, как только мы выйдем отсюда.

— Предлагаешь его бросить? Да? Оставить висеть здесь?

Белл тяжело вздохнул. Было видно, как напряженно он размышляет.

— Нет, — сказал он наконец. — Но действовать будем с умом.

Слева и справа от них колыхнулись деревья.

— Это парни подают сигнал, что они зашли во фланги, — объяснил Белл. — Действовать будем так: я снимаю пацана, ты прикрываешь. Заберись на дерево и следи. Увидишь шевелящиеся ветки — стреляй. И учти: после первого выстрела у нас будет максимум пять минут на то чтобы убраться отсюда к чертовой матери.

Финн кивнул и проверил обойму.

— Уверен, что хорошо стреляешь? — спросил Белл, передавая ему свой автомат.

— Мой отец считал, что стрельба — занятие для настоящего мужчины. Так что да, я более чем уверен.

Забраться на дерево оказалось довольно сложным делом: несмотря на то, что в бункере был спортзал, и Финн регулярно его посещал, состояние мышц все же было далеко от идеала. Тяжело дыша и пытаясь успокоить бьющееся сердце, он выбрал подходящую ветку и устроился на ней, крепко держа в руках автомат. Поймал в перекрестье прицела Джаспера и ухнул, подавая знак.

В ту же секунду на поляне показался Белл. Он бежал не скрываясь, держа наготове нож. Финн перевел прицел на деревья и медленно повел ствол автомата вдоль выбранной линии. Он никого не видел: ветки колыхались равномерно, от ветра, из звуков было слышно только стоны Джаспера.

Ладони вспотели. Финн бросил взгляд на поляну: Белл уже перерезал веревку и Джаспер кулем упал на землю. И в эту самую секунду раздался выстрел.

***

До бункера они добрались без приключений. Странно было идти по лесу, оглядываясь по сторонам, странно было вдыхать в себя пахнущий хвоей воздух и еще более странно было ощущать припекающее макушку солнце.

— Рада, что оказалась на свободе? — спросил Миллер.

Рейвен пожала плечами. Она была одной из немногих, кому и в бункере было нормально. Сидела себе целыми днями в лаборатории и занималась изучением механики: чем плохо? Уж точно лучше, чем болтаться по улицам Лос Анджелеса с такими же одинокими подростками, пить дешевое вино и трахаться с кем попало в темных подворотнях.

За это ее и замели пять лет назад: во время облавы очередной кавалер переложил в ее карман из своего пакет с наркотиками, и она не смогла ничего доказать. Впрочем, не слишком и пыталась.

— Где твои родители? — новая попытка Миллера завязать разговор тоже не увенчалась успехом. Родителей Рейвен помнила плохо: вечно пьяная мама, вечно злой и под кайфом отец. Когда служба опеки забрала ее и пристроила в приемную семью, она была даже рада. Однако, после оказалось, что рано радовалась.