«Девианты»

Кудряшов и Серова всегда приходили на работу минут на двадцать пораньше Яблонской, просматривали поступившую за ночь электронную почту, мониторили газеты – чтобы на утренней оперативке выдать Яне полную картину того, что происходит в Эмске, и как это осветили местные СМИ. Кудряшов листал информационные ленты агентств, когда к нему в кабинет вошла бледная, как смерть, Серова.

– Олег, я ничего не понимаю. Глянь, – и она протянула ему свежий выпуск «Помела».

Кудряшов глянул и секунд на пять застыл – на первой полосе конкурирующего издания красовалась броская шапка про байкальского отшельника! Олег зашуршал страницами. Так и есть – и текст точно такой же, и фотографии. Вот некто с трудноразличимыми чертами гарцует по сцене в лосинах, а вот сам отшельник с растром на лице – такой снимок Светлов прислал и Яне, ссылаясь на «этические соображения».

– Олег, что это значит? – полузадушено произнесла Серова.

– Ну что это может значить? – развел руками Кудряшов. – Либо сам Светлов сработал на два фронта. Либо же кто-то из наших слил материал в «Помело». Третьего, я думаю, не дано.

– Представляю, что сейчас будет с Яной!

– Поаккуратнее надо было с этим Светловым.

– Ни при чем тут Светлов, – с некоторой горячностью заговорила Серова. – Чувствую, это происки кого-то из наших. Я же вижу, Светлов им всем как кость в горле. Такой конкурент!

– Но ведь о тексте никто не знал. Яна боялась утечки, поэтому показала его только тебе и мне. Она его даже на верстку не отдавала, тянула до последнего, чтобы никто ничего никуда не слил.

– Ну, я думаю, информация все же просочилась, – усмехнулась Серова. – Меня еще в пятницу вечером кое-что насторожило. Ростунов вдруг ни с того, ни с сего огрызаться начал, а потом Колчина забилась в конвульсиях. Нет, слушок какой-то прошел. Но я никому ни слова не говорила!

– Да я не сомневаюсь, Свет, – заверил ее Кудряшов. – И я, как ты понимаешь, не свистел направо-налево.

– Может, Яна сама неосторожно кому-то намекнула? – высказала Серова крамольную мысль. – У нее же в каждой газете приятельницы. Вот она и поделилась радостью: мол, охрененную сенсацию раскопали, ждите в среду. А некто во вражеском стане насторожился, шепнул кому-то из наших, тот пошарил на здешних компах и выудил светловский текст…

– Да ну, Свет, фантастика какая-то. Вспомни лучше, куда ты сохранила из почты текст Светлова? Может, по рассеянности в сеть выложила?

– По рассеянности? Ты меня задеть что ли хочешь, Олег?

– Нет-нет, Свет, я не это имел в виду, – стушевался Кудряшов. Уж в чем он никак не мог заподозрить Серову, так это в рассеянности и расхлябанности.

– Я предприняла все меры, чтобы сохранить текст в тайне. Открыла его прямо в почте, прямо там и прочитала. Никуда не сохраняла. Может, это ты куда-нибудь его сохранил? Или распечатал да на столе оставил? Думай, Петька, думай…

– Нет, Свет, я тоже, как и ты, прочитал его прямо в почте. Мало того, я потом это письмо вообще убил.

– А из корзины удалил?

– Ну, теперь уж ты меня задеть хочешь, – улыбнулся Олег.

– Короче, некто порылся или в моем, или в Янином компе, так? В твоем, как я понимаю, чисто.

– Ну, значит, так, – согласился Олег. – Но не забывай, что Светлов и сам мог сыграть с нами злую шутку. Не хочется грешить на своих.

…Через час, когда Серова и Кудряшов умело погасили первую волну гнева Яблонской, вся троица засела в ее кабинете обсудить создавшуюся ситуацию.

– Первым делом давайте решим, чем мы заменим разворот Светлова, – подала Серова здравую мысль. – Время поджимает.

– Чем-чем? Колчинским многоженцем! Пусть радуется, все по ее вышло! – выпалила Яблонская.

– Да нет многоженца. Не сдала она его.

– Как не сдала?! Должна была еще в пятницу утром отписать!

– Должна была, но не отписала. Сначала Кузьмин на труп ее отправил, потом пожар на мясокомбинате приключился, вечером же она ни с того, ни с сего истерить начала. А в понедельник увидела, что мы ее не теребим, и решила, что текст с «толстушки» слетает. Ну, и не стала спешить.

– В общем, так, Свет, – отчеканила Яблонская. – Мне надоели капризы Колчиной. Пиши докладную, я ее так штрафану – мало не покажется. И если через час, максимум через два текста не будет, может собирать манатки и проваливать из «Девиантных»!

В корреспондентской царило оживление. У журналистов был вынужденный простой – вот уже больше часа, как все редактора заседали у Яблонской, так и не раздав никаких заданий. Вопилов же, хоть номинально и считался редактором отдела новостей, на оперативки к Яблонской вхож не был. Поэтому сейчас он вместе с коллегами весело строил версии на тему, почему это Кудряшов с Серовой битый час торчат у Яны.

– Я думаю, наш Олежек, наконец-то, решил показать себя настоящим мужиком и… – последние слова Вопилова потонули в хохоте Филатова и Кузьмина.

Тут в комнату вошел Ростунов со свежим номерам «Помела» и торжествующе шмякнул его на стол.

– Все, хорош гнать пургу, – покровительственно объявил он. – Ясен пень, почему Яблонская рвет и мечет. «Помело» сделало нас по полной программе!

– А что там? Что там? – все сгрудились вокруг газеты.