«Девианты»

...

● «Загадка байкальского отшельника – это сильно! Я плакаль! – информировал Alkash. – Интересно, сколько Папик отвалит Светлову?»

● «А я не понимаю этого Светлова, – делился Ubegan. – У него же контры с Папиком были, и Папик же его выпер из «Помела». И тут он для них варганит такую статейку. Жопой чую, в воздухе отчаянно пахнет подставой».

● «Да не работал он никогда у Папика, и Папик Светлова знать не знает, – вступала в дискуссию Krisilda. – Инфа из первых рук. Вас в очередной раз развели, как лохов, а вы развесили уши».

● «Народ, вы щас офигеете! – чуть ли не взвизгивал от нетерпения Onanim. – Только что знающий человечек шепнул, что с этим байкальским отшельником Светлов сделал уморительный финт ушами. Послал его и в «Девиантные», и в «Помело». Папик подсуетился и натянул Яблонской нос».

● «А мне сказали, что такой же текст он отправил и Карачаровой в «Эмские», – сообщал Peace да Ball. – Но в отличие от Пащенко и Яблонской, Ольга Вячеславовна сразу же заподозрила, что это подстава и отказалась от текста. Учитесь!»

● «Ольга Вячеславовна! – тут же насмешливо реагировал Stranger. – Из предыдущего топика навязчиво торчат ваши уши. Уж пиарите саму себя, так делайте это поизящнее, что ли».

● «Бугагага! – отозвался Ubegan.

● «+мульён» – видимо, у Black Orchid не хватало уже никаких слов.

В четверг Анжелика Серафимовна явилась на работу принаряженная. Голубая блузка с оборками, которой она прельщала и пять, и семь лет назад, обильно зашпатлеванные тенями того же цвета веки, отчаянно начесанный «вшивый домик» – Крикуненко явно чувствовала себя во всеоружии.

– Куда-то идете после работы, Анжелика Серафимовна? – с улыбкой поинтересовалась Серова.

– Совершенно верно, Светлана Андреевна, куда-то иду.

– В театр или на выставку? – настойчиво расспрашивала Серова. Она почувствовала, что Анжелика совсем не прочь рассказать о своих вечерних планах.

– Ах, нечто совсем другое, – взмахнула Крикуненко рукой, отчего забряцали ее многочисленные браслеты.

– Неужели свидание? – ухмыльнулся Ростунов.

– Ну что вы, Алексис! – зарделась Крикуненко. – Кто любил, уж тот любить не может. Кто горел, того не подожжешь…

Исчерпав версии, все замолчали. Через пару минут Крикуненко заскучала и завела сама:

– Встречаюсь с другом. С верным, преданным, проверенным годами другом. Но не спрашивайте меня, как его имя! Я не властна открыть его вам. Мой друг заклинал хранить нашу встречу в тайне, и я поклялась, что сделаю это

– Светлову, что ли, поклялись? Так и скажите, – опять заржал Ростунов.

– Я вас умоляю, Алексис, не упоминайте его имя всуе. Вы даже представить себе не можете, сколько врагов и завистников у этого светлого человека. Они сидят по углам, брызжут ядовитой слюной и ждут момента, чтобы наброситься на свою жертву и когтить ее, пока та не испустит дух!

– Да кто там когтит вашего Светлова? Не сходите уж с ума, – прервала разошедшуюся Анжелику Корикова.