Девять

Иметь кого-то, вступать с ним в половой контакт – значит, угрожать кому-то, посылать его в сторону смерти. Секс как проявление насилия: это очень естественно и органично. Мы имеем дело все с той же диктатурой натуры.

Вот почему образцовый демократ должен быть сексуально озабоченным, в противном случае это сомнительный демократ. Война (в широком смысле – насилие) и секс – два главных, неразрывно связанных между собой мотива, присутствующих там, где торжествуют рынок и демократия. Кстати, спорт, сублимация военных действий, буквально кишит секс-символами, столь любезными цивилизации. В искусстве цивилизация предпочитает культивировать образ блондинок.

Сексуальная революция парадоксальным образом не угрожает религиозным умонастроениям (а религия, в свою очередь, не в силах запретить сексуальную революцию): это ли не лучшее доказательство торжества рынка! Более того, сексуальная революция нуждается в религиозном возрождении и обновлении: одно проявление бессознательного, сексуальное, уравновешивает другое, моральное, и политика сдерживаний и противовесов вновь позволяет Системе (диктатуре натуры) обрести известную устойчивость. Кажется, устойчивость вечную.

Здесь даже богомерзкий гомосексуализм особо никого не смущает. Демократия и гомосексуализм – стороны одной монеты (той самой, что особо ценится на рынке). Отношение к гомосексуализму стало буквально тестом на демократичность мышления и поведения. Хочешь прослыть недемократом – усомнись в гуманизме гомосексуального движения. Религия, вроде бы, против; однако однополые браки уже начинают освящать. Однополая любовь (точнее, секс; любовь – это уже категория культуры, а не натуры) – явление не в последнюю очередь экономическое и, следовательно, политическое. А от политики не может себе позволить отмахнуться даже религия. Приходится демонстрировать гуманизм (модус которого – бесконечная толерантность, граничащая с беспринципностью) по отношению к аномальным проявлениям человека.

В известном смысле сторонами той же монеты являются демократия и феминизм. Почему феминизм является законнорожденной дщерью цивилизации – и именно той ее стадии, которая называется капитализм, – и при этом выдает себя за дочь культуры? Феминизму непременно хочется быть царского, высокородного происхождения.

Доминирующие отношения при капитализме – экономические, что означает: в человеке как существе информационном, в основном, задействован уровень телесно-психологический, низший, поскольку есть еще и высший, духовный. Человек как субъект экономических отношений, то есть потребитель, «честно» сведен (урезан) до эффективного удовлетворения базовых потребностей. «Лирика», «истина», «философия» и всякая прочая духовная чепуха, которая не имеет отношения к витальному, к выживанию, попросту перестала интересовать цивилизацию на высшем этапе ее развития. Капитализм, представляя собой новейший вид тоталитаризма (по сравнению с которым все до него существующие деспотии – если не сущий пустяк, то уж точно детский уровень), ограждает человека от самого себя, не позволяет человеку превратиться в личность. Препятствует его полноценному информационному развитию. Капитализм сделал человека врагом самому себе – не злонамеренно, конечно, а всей совокупной логикой отношений. Как в природе, так и в логике общественных отношений виноватых нет; есть бессознательное освоение жизни и приспособление к ее законам. Навязанный человеку образ жизни, объем взваленной на него обязательной для эффективного функционирования в социуме информации, необходимость весь свой информационный и энергетический ресурс поставить на службу выживанию (когда, как известно, не до жиру духовного), сама «культура цивилизации», наконец, – глубоко и принципиально некультурны.

И это, как ни парадоксально, является сегодня формой сохранения жизни (другой попросту нет), поэтому выступать против цивилизации – значит, бороться с жизнью. Делать это следует весьма и весьма разумно. Логика развития цивилизации подвластна законам, здесь нет, строго говоря, персонально виноватых. С другой стороны, логика развития цивилизации неизбежно должна привести либо к преодолению ее «информационных перекосов» – либо к погибели всех и вся. И здесь уже персональная познавательная активность весьма и весьма кстати, ибо фатального наличия позитивного сценария с неизбежным хэппи эндом в природе не существует. Присутствие законов – это не наличие предопределенности, а наличие фактора, который предопределяет множество вероятностей. Известно: закон что дышло: его необходимо «повернуть» в нужную сторону, то есть в необходимом объеме учесть «порядок вещей». Отменить нельзя, а учесть можно и нужно. Настораживает всеобщая вера в некий отдельно от человека существующий «разумный порядок», который как-то счастливо оберегает своих неразумных детей от роковых необратимых ошибок. Это и заставляет в разумной форме выступать против цивилизации – против враждебных личности техногенных, идеологических, экономических, экологических и иных перекосов.