Девять хвостов бессмертного мастера. Том 3

Двери открылись, впустили фею с подносом еды. Еду приносили и уносили каждый день, несмотря на то что Вторая принцесса к ней не притрагивалась. Фея поставила поднос на чайный столик, поклонилась и вышла. Хуашэнь-хоу скользнула взглядом по еде. В неё вообще могло быть что-нибудь подмешано! Она не опасалась отравления, но полагала, что Небесный император мог попробовать её опоить. В арсенале небесных лекарей сотни пилюль и эликсиров. Вероятно, есть и такой, что может заставить забыть себя. Вторая принцесса осознавала, что это, скорее всего, лишь паранойя. Но с Небесным императором ни в чём нельзя быть уверенным. Нет, она не станет принимать пищу из его рук. Вода – безопасна, бочка пополняется сама из подземного источника, когда показывается дно, пить можно вволю.

– Но это нисколько не решает моей проблемы… – пробормотала Хуашэнь-хоу, вставая и принимаясь ходить по павильону.

Она заметила, что волосы её растрепались, и подумала, что перестала заботиться о внешнем виде и совсем забыла о приличиях. Она переоделась в чистое, села у зеркала и поглядела на своё отражение. Отполированная бронза несколько искажала её зеркального двойника, но видно было, что волосы её превратились в воронье гнездо. Вторая принцесса машинально взяла гребень и стала расчёсываться. Мысли её блуждали около единственного решения, которое она могла принять в данной ситуации, но она пока его не озвучивала: его ещё нужно было принять, принять…

Вторая принцесса взяла шпильку, закрепила причёску с одной стороны, взяла ещё шпильку и застыла с ней в кулаке, глядя на неё остановившимся взглядом. Драгоценные камни на её верхнем конце мёртво поблескивали. Она дотронулась до нижнего конца, острие вошло в палец до крови. Она поглядела на выступившую алую каплю, слизнула её и закрепила причёску шпилькой с другой стороны.

– В конце концов, – пробормотала она, – ничего другого мне не остаётся, если я хочу спутать планы отца и помочь А-Циню.

Вторая принцесса вздохнула ещё раз и поглядела на поднос с едой. Среди столовых приборов холодно поблескивал фруктовый нож.

[239] Заклятье неуязвимости

Когда Вторая принцесса принял решение, на душе у неё стало легко-легко. Она заулыбалась собственным мыслям. Ведь это гениально простой план: если Небесный император лишится заложника, то и его планам не суждено сбыться. Кто знает, каким выйдет исход сражения, если Небесному императору нечем будет пригрозить Тайцзы! Хуашэнь-хоу помнила, каким сильным был младший брат в детстве: он голой рукой проломил драконьи доспехи императора! А теперь он вообще бог. Нет, если всё будет по-честному, за А-Циня можно не волноваться, он за себя постоять сумеет, а демоны не дадут его в обиду! Как странно думать об этом…

– А что мы вообще знаем о демонах? – пробормотала Хуашэнь-хоу, покачивая головой. – Будь они такими чудовищами, какими их расписывают в Небесном дворце, как А-Цинь смог бы прожить среди них столько лет? Всё обман…

Вторая принцесса вынула из рукава припрятанный фруктовый нож, поглядела на него, держа его на раскрытой ладони. Небесный император, видимо, ничего подобного от неё не ожидает, раз у неё не отняли ни столовые приборы, ни шпильки, которые легко можно использовать в качестве оружия или орудия. Какой неожиданностью для него это будет… Хуашэнь-хоу невольно улыбнулась и стала раздумывать, оставлять ли какую-нибудь записку, может быть, даже написанную собственной кровью. Нет, это было бы слишком банально.

Подумать ещё стоило и о том, какой час будет благоприятным для задуманного. Её не должны найти слишком быстро: если её душа не успеет отлететь, Небесный император может вернуть её или повысить её в ранге до бога, как сделал с А-Цинем. Значит, сделать это нужно в час, когда гасят огни: незадолго до этого фея забирает нетронутую еду, а уж после к ней в павильон никто не заглядывает до самого утра.

О том, что будет после, Хуашэнь-хоу предпочитала не думать. Она осознавала краем мысли, что подобным поступком лишит себя права на перерождение, но мысль об этом не вызывала в ней никаких эмоций.

Какое-то время Вторая принцесса поигрывала фруктовым ножом, переворачивая его пальцами, как делают с монетой. После она переоделась для сна – поверх нижнего одеяния надела лёгкую накидку-безрукавку, распустила волосы – и села на кровать, дожидаясь, когда погасят огни в Небесном дворце. Её павильон освещался лишь несколькими свечами, она никогда не гасила их, пока они сами не догорали: оптимальные условия для медитативных практик – сумрак.

Хуашэнь-хоу попробовала нож пальцем, хоть в этом не было необходимости: сделанный из небесного железа и отменно наточенный, слуги Небесного дворца не допускали небрежности даже в мелочах. Это будет быстро, она, вероятно, ничего не успеет почувствовать. Впрочем, боли она не боялась.