Девять ночей (СИ)

Ласка и нежность каждой из них — родные ласка и нежность.

Объятия каждой из них — родные объятия.

И Хеймдалль, зоркий и чуткий на слух, действительно не знает, кто же, в конце концов, та одна-единственная родительница.

Это, впрочем, со временем и вовсе теряет какое-то значение. С тех самых пор, как прекрасные дочери Эгира передают вскормленного и взлелеянного, подросшего ребёнка отцу, ласково и аккуратно вынося его на своих руках из моря на берег, Хеймдалль всё время проводит именно с Одином. От заботы его матерей остаются лишь далёкие воспоминания, вызывающие лишь ностальгию, по которым светлейший из числа асов временами скучает.

Ему уже давно неважно, кто же в итоге родил его. И он просто принимает как данность тот факт, что он сын девяти матерей.

А иначе и быть не может.

========== Вопрос 3 ==========

Комментарий к Вопрос 3

Текст на первоапрельский ивент, где божества - дети

В подводном царстве Эгира никогда не бывает тихо и спокойно. Девять дочерей, прекрасные девы, хитрые и лукавые, изменчивые, словно воды Мирового Океана — они в равной степени игривы и веселы и жестоки и кровожадны.

Но всё же в первую очередь они женщины.

Их любопытство так же безгранично, как и водная гладь моря, которое стесняет их и не даёт развернуться. Они томятся в нём, не зная, чем себя занять, и мечтают вырваться когда-нибудь из него.

Пока в один прекрасный момент в подводной усадьбе не появляется младенец.

Девять прекрасных дочерей Эгира в любопытстве и восторге глядят на золотое дитя перед собой. Ребёнок смотрит на них яркими глазами, цвета расплавленного золота, и улыбается беззубым ртом, агукая и кряхтя. Девять прекрасных дочерей Эгира кругами ходят вокруг дивного младенца, не зная, с какой стороны подступиться, прежде чем одна из них всё-таки берёт его на руки.

Они зовут его Хеймдаллем, этого чудно́го ребёнка, для которого каждая из них становится матерью — благость, которой каждая из них лишена в подводном царстве своего отца.

Они окружают его лаской и заботой, материнской любовью, ласкающей удивительное дитя. Хеймдалль в ответ смеётся каждой из них и тянет к ним пухленькие ручки.

Он хватает цепко Хрэнн за тонкий палец, и мать аккуратно сжимает руку, в нежном поцелуе касаясь губами крохотных пальчиков.

Девять дочерей Эгира все, как одна, лелеют своего единственного сына.

Он тянет за длинные волосы Дуфу, и мать тихо смеётся кристально-звонким смехом, переливающимся каплями воды.

Девять дочерей Эгира все, как одна, холят своего прекрасного младенца.

Он тянет молоко из груди Хефринг, и мать смотрит на него с любовью и нежностью, поглаживая по мягкой щёчке.

Девять дочерей Эгира все, как одна, вскармливают своего золотого мальчика молоком, тяжесть которого ни одна из их грудей ощущать не должна была.

Он засыпает под ласковые колыбельные Химинглэвы, и мать мягко покачивает его на своих руках, баюкая.

Девять дочерей Эгира все, как одна, поют колыбельные своему чудно́му ребёнку, и голоса их складываются в удивительную песнь моря, сопровождающую моряков.

Он спит, прижатый к груди Унн, когда она трудится вместе с сёстрами и родителями на своём подводном поле, и мать двигается плавно и аккуратно, стараясь не навредить своей драгоценной ноше.

Девять дочерей Эгира все, как одна, оберегают своё божественное дитя.

Он плачет на руках Кулги, и мать терпеливо утешает его, укачивая, и нежно целует в широкий лобик, когда он недовольно кривится и икает.

Девять дочерей Эгира все, как одна, гонят от милого дитяти прочь горести и страхи, беды и страдания.

Он играет вместе с Блудухаддой, и мать обучает его и поддерживает, чутко следит за каждым действием и радуется каждому достижению.

Девять дочерей Эгира все, как одна, учат своё любимое чадо, помогают ему окрепнуть и твёрдо стать на ноги.

Он растёт вместе с Бюлгьёй, и мать печалится от того, как быстро её чудно́й ребёнок крепнет и превращается в настоящего мужа.

Девять дочерей Эгира все, как одна, видят, как неокрепший детёныш превращается в статного крепкого мужа, взлелеянного и избалованного материнской любовью и лаской.

Он выходит на берег вместе с Барой, и мать горюет вместе с ним от разлуки, что больше никогда не сведёт их пути вместе.

Девять дочерей Эгира все, как одна, горюют от расставания с собственной плотью и кровью, которой у них никогда не должно было быть.

Они смотрят вслед удаляющегося юноши, идущего за своим отцом, и все девять матерей знают, что больше никогда не увидятся со своим сыном.

========== Вопрос 4 ==========

Комментарий к Вопрос 4

«Давайте реакцию на изображение себя любимых в современной культуре»

Изобретательность смертных всегда удивляла и интриговала. Изначально наделённые лишь базовыми способностями, необходимыми чтобы жить, они всегда учились удивительно быстро и также быстро превосходили своих учителей.

Светлейший из числа асов, зоркий Хеймдалль, точно знал, о чём говорил. Ведь во многом смертных обучил именно он.