Девять ночей (СИ)

Впрочем, на внешности сходство между Бальдром и Хёдом заканчивалось, ведь нравами и характерами братья были совершенно непохожи.

Хёд был молчалив и тих, и, размышляя об этом с высоты прожитых лет, Форсети может сказать, что в некоторой степени дядя был стеснителен и пуглив. Он был слеп, и окружающий мир был безжалостен и враждебен к нему, и именно это толкало его держаться большую часть времени своего близнеца — самого близкого и родного, того, кто никогда не подведёт.

Разом с тем, однако, обвинить Хёда в излишней мягкости и трусости было невозможно.

Дядя много времени проводил в их доме, и Форсети смутно припоминает те дни. Он колдовал над травами, создавал великолепные целительные мази и варил отвары; замечательно разбирался на ощупь и запах в их разновидностях, мог отличить один вид от другого. Ведал он также и руны, которыми заговаривал всякое своё лекарство, и слыл потому великим колдуном и целителем.

Единственный из сыновей своего отца, в силу врождённой слабости, перенял он от него его магическую мудрость и силу. Ещё в утробе матери заплатил свою цену за обладание ею, а теперь, после своего рождения, направлял её в полезное русло исцеления и созидания.

Форсети любил такие моменты. Тихо и бесшумно притаивался он в углу и, затаив дыхание, во все глаза наблюдал за тем, как ловко чувствительные пальцы перебирают листья и коренья. Заслушивался он низким голосом, читающим магические заговоры, и не было для него, ребёнка, более возвышенного и мистического действа.

Тогда Форсети мало что понимал, да. Но сейчас, вспоминая, он не может сдержать горькую улыбку. Конечно, дядя всегда прекрасно знал, как бы он, мальчишка, ни прятался, что за ним наблюдают. Но всегда делал вид, что мастерство сокрытия Форсети познал в полной мере. Варил свои снадобья, позволяя ребёнку наблюдать за этим, и читал заклинания, да… А потом, чтобы хоть немного дольше растянуть детский восторг и радость плавно завершал заговоры, переводя их в певучие стихи, которые умел сочинять не хуже Браги. Тогда Форсети не вслушивался в них, благоговея перед таинством и действом, за которым он наблюдал, но сейчас…

Сейчас Форсети не может сдержать горечь. Дядя всегда был добр и действительно был привязан к дому своего прекрасного близнеца. И то, что именно ему выпало стать жертвой чудовищной ошибки и в чужих руках орудием страшнейшего убийства, было несправедливо и по-особенному больно. Но с этим уже ничего нельзя было сделать, ничего нельзя было исправить, и всё, что осталось у Форсети, — лишь сожаления и редкие воспоминания.

========== Вопрос 16 ==========

Комментарий к Вопрос 16

«Внезапная смена пантеона на любой другой»

Косые лучи зимнего солнца ярко освещают долину. Отражаются они от шлемов, щитов и мечей гоплитов, стоящих в фаланге. Крепкие, сильные воины готовы к битве и ждут своего часа для того, чтобы вступить в бой. Ворваться в сражение на защиту своей родины и земли, своих семей и памяти своих отцов.

Хищным взором воинственная и воинствующая богиня окинула поле грядущей брани. Воинов, готовых и покорившихся своей судьбе, согласных встретить смерть в любое мгновение; великих стратигов, ведущих армию в бой; разящее оружие и местность.

Довольная скупая улыбка приподняла слегка уголки губ Афины вверх. В отличие от неистового Ареса, не запал битвы и огонь сражения привлекал её в войне больше всего. Приготовления, стратегия и тактика — судьба, решающаяся гением главнокомандующих, — вот то, что манит Афину и заставляет кровь в её жилах вскипать. Игры разума и превосходство гения над грубой силой — не все войны выигрываются столкновением одного войска с другим. Куда чаще исход целой войны может быть предрешён в палатке стратигов, обходящих своей прозорливостью и дальновидностью врага на несколько шагов вперёд.

Афина усмехается удовлетворённо. Один из этих стратигов её особенный любимчик. Наделён он умом и мудростью, и нет равных ему в продумывании стратегии и тактики боя. Ведёт он гоплитов в бой, и Афина не сомневается в том, что выйдут его люди из него победителями.

Сверкают азартом глаза богини-воительницы — это лишь первое сражение из многих. А значит, впереди ждёт её ещё много совещаний и бессонных ночей размышлений. Новых стратегических планов и тактических построений, и сражений с блестящими победами, на века входящими в историю — всё то, что так любит Афина. Всё то, что так безотказно развеивает её скуку.

И упускать момент она, конечно, не собирается.

========== Вопрос 17 ==========

Комментарий к Вопрос 17

«Вопрос для тех, у кого несколько ролей — даёшь шизофреническую общагу! Представьте, что боги, за которых вы отвечаете, пытаются “ужиться” друг с другом у вас в голове. Как они определяют между собой, за кого вы будете прямо сейчас писать ответ? Какие казусы между ними могли бы случиться? Может, вообще драку затеяли бы? Слушают ли они ваше мнение, как отвечающего? Пофантазируйте! Даёшь стёбный ответ»

Тот ивент я до сих пор вспоминала с содроганием сердца. И дёрнул же меня нечистый предложить такую щекотливую тему, в самом-то деле, ну!