Девять ночей (СИ)

Идеальная и светлая, и сияет её кожа,

И когда она смотрит, она соблазняет лишь своим взглядом.

Её уста сладки, когда она говорит,

И никогда не бывает в них излишка слов, — Тот лукаво ухмыляется, и его сильный голос подхватывают ветра летающего везде Шу, что никогда не спит и не дремлет, и первый узнаёт о том, что сердце мудрейшего Тота смогла похитить женщина.

Вести об этом разносятся по всему божественному чертогу, и боги, изумлённые, переговариваются друг с другом. «У Тота появилась возлюбленная?» — доносится удивлённое из каждого уголка, и лишь одна Хатхор — вот уж действительно величайшая и сильнейшая из богинь! — хитро щурит глаза.

— Надо же, — Ра тихо смеётся, согревая своей лучащейся благодатью мудрейшего из их числа, — а я думал, у такого циника, как ты, сердца нет вовсе.

Тот вторит ему крякающим смехом, и печаль оседает на дне его чёрных глаз-бусин.

Маат прекрасна. Тот смотрит на неё и не может отвести от неё взгляд. Перья мягко колышутся в её волосах от легчайших движений, а точёная фигура богини правосудия плавно скользит по тропе. Вся она — средоточие грации и уверенности, точной выверенности каждого действия и абсолютное отсутствие чего-либо лишнего. Она проходит мимо Тота, бросая на него, как и на всех, свой строгий беспощадный взгляд.

Она знает о всех его прегрешениях. Кроме одного.

— Сестра! Сестра, не имеющая соперниц!

Прекрасная! Прекраснейшая из всех —

Тонкая шея и сияющее тело.

Её волосы – словно настоящий ляпис,

Её руки затмевают прекраснейшее злато,

Её пальцы – словно лепестки лотоса.

Изящная талия и полные бёдра –

Они продолжают её красоту,

Когда она грациозно ступает по земле, — Тот скорее по привычке лукаво сверкает чёрными глазами-бусинами и провожает Маат долгим нечитаемым взглядом.

Владычица проходит мимо, спеша на свой справедливый суд, и оставляет в сердце Тота томление и тоску расставания. Пока Хатхор собирает обронённые слова-жемчужины, складывая из них прекраснейшую из любовных песен.

— Сестра! Сестра, не имеющая соперниц!

Прекрасная! Прекраснейшая из всех —

Она похитила моё сердце своими поцелуями,

О, она похитила моё сердце своими поцелуями!

Она дурманит голову всем мужчинам,

И они тонут все в озёрах её глаз!

Тот, кого принимает она, — счастливец!

Он счастливейший между любовников,

Ведь он видел её в её славе

И знал её как богиню, — длинные тонкие пальцы Тота легко скользят по натянутым струнам арфы, когда Ра завершает своё путешествие, и сумерки сгущаются на небесах.

Он поднимает голову вверх и смотрит прямо в глаза прекраснейшей из богинь, что слушает песнь, стоя на балкончике своего дома. Маат знает о прегрешениях каждого, в том числе и мудрейшего Тота, и вот теперь ей становится известно об ещё одном…

Тоту не составляет труда легко вспорхнуть и встать подле Маат. Привлечь её к себе и украсть у неё всего один, пьянящий и такой сладкий поцелуй. И стать счастливейшим из мужчин, когда беспристрастная богиня с неожиданной страстью и пылкостью отвечает на его поцелуй, скользя узкими ладонями по чужим плечам и оплетая тонкими руками чужую шею, зарываясь пальцами в жёсткие чёрные волосы на затылке.

— Сестра! Сестра, не имеющая соперниц!

Прекрасная! Прекраснейшая из всех…

========== Вопрос 5 ==========

Комментарий к Вопрос 5

«МодернАУ или канон: ваше божество — родитель-одиночка»

Тот едва заметно улыбается. Лёгкой поступью он входит в комнату и замирает у двери, мгновенно цепляясь взглядом за единственное живое существо в ней.

Маленькая девочка склонилась над папирусным свитком и с усердием выводила на нём сложные иероглифы. Она сосредоточенно хмурила тёмные тонкие бровки и, не отрываясь, следила взглядом за движениями тонкой палочки из камыша, обмоченной в чернила. Ребёнок был настолько сконцентрирован на своей скрупулёзной работе, что не замечал ничего вокруг. Даже чужое вторжение.

Тот бесшумно отстранился от дверного косяка, на который облокотился плечом, и лёгкой тихой походкой приблизился к девочке. Намеренно замер так, что на неё упала его тень, тем самым оповещая о своём присутствии и не пугая слишком погрузившегося в себя ребёнка.

Девочка замерла, когда тень бога мудрости упала на пергамент, чуть подалась назад, а после подняла вверх свои ещё по-детски большие синие глаза. И тут же расплылась в широкой улыбке, демонстрируя дырку от выпавшего недавно зуба.

— Папа! — радостно вскрикнула она, тут же схватываясь на ноги и спеша заключить родителя в свои крепкие объятия.

Тот с лёгкостью подхватил дочь и с такой же лёгкостью сменил свою родную птичью форму на человеческую, чтобы поцеловать девочку в висок.

— У тебя замечательно получается, дорогая, — глядя на аккуратно выведенные иероглифы, похвалил он её. — Ты учишься просто на глазах, Сешат.

Чумазое, выпачканное чернилами лицо Сешат тут же просияло, а синюшные глаза засветились неподдельной радостью. Тот и сам не смог сдержать мягкую улыбку и коснулся кончиками длинных сухих пальцев щеки дочери, стирая оттуда чёрное пятно.