Девять ночей (СИ)

Вмешиваться пришлось тайно, за спиной и могущественным проклятием великого Ра. Это было опасно и, в случае разоблачения, чревато не самыми приятными последствиями и большим скандалом.

Но Тот был Тотом, умнейшим и хитрейшим, а значит, по умолчанию, был единственной и последней надеждой — как обычно, впрочем.

Скучать не приходилось, это уж точно. Сначала сыграть с Хонсу (сложнее всего было не обыграть его, а не проиграть самому), потом — предстать перед Ра и просто поставить его перед свершившимся фактом: вот тебе пять лишних дней, пять лишних детей и ворох проблем, в которых ты не нуждался, но они есть — и при этом, желательно, ещё умудриться не огрести и оперативно ретироваться, пока ошарашенный Ра не пришёл в себя.

У Тота, вообще-то, тоже проблем было предостаточно. Потому что в промежутке между приятным времяпровождением с Хонсу и не очень — с Ра, была ещё одна маленькая загвоздка.

Детям-то надо на свет появиться. А под рукой у Нут, как назло, кроме Тота, больше никого не было.

В общем, да, бог мудрости пополнил свою мудрость бесценными знаниями и стал специалистом широкого профиля. Однако взирая на испытывающую долгожданное облегчение Нут, прижимающую к себе трёх из пяти младенцев, Тот всё-таки не может сказать, что это был плохой опыт. Возможно, так сказать он не может ещё и потому, что двух остальных детей держать пришлось именно ему…

И нет, сентиментальным Тот не был никак от слова совсем. Но знаете, некоторые события всё-таки оставляют свой неизгладимый отпечаток.

— Ты непривычно задумчив, друг мой, — голос Осириса врывается в чужие размышления, и Тот поднимает взгляд на загробного владыку. — Странно видеть тебя, умнейшего среди нас, в таком виде, будто неведомое знание охватило твой разум.

Тот хмыкнул, по привычке слегка склонив голову набок и сверкнув лукаво чёрными глазами-бусинами. Смотрел он долгим взглядом на Осириса, одного из двух младенцев, что он держал на своих руках, и поражался, насколько же он не похож на своего брата-близнеца, что довёл его до такого состояния.

Нет, Тот не был сентиментальным и всех пятерых детей, что он помог — во всех смыслах — привести в мир, воспринимал как равных себе, не более и не менее, просто…

Ну, знаете, некоторые события всё-таки оставляют свой неизгладимый след в душе.

— Не обращай внимания, загробный царь, — клюв ибиса тихо щёлкнул в спокойной тишине зала последнего суда. — Размышления мои не несут никакого дурного предзнаменования. Это так, всего лишь давние воспоминания…

========== Вопрос 16 ==========

Комментарий к Вопрос 16

«Откройте любую книгу на 61 странице. Ответ по последнему целому предложению на странице, или как-то связанный с ним»

«Так сколько залов в храме Тота?»

Это был удивительный симбиоз: боги создали людей — без них никогда не было бы человечества, но в то же время именно вера и представления людей напрямую влияли на божеств. Забывание людьми того или иного бога было для него равносильно смерти, переходу за ту черту, из-за которой нет возвращения. И в то же время…

Под воздействием человеческого восприятия меняются и сами боги. Неумолимый процесс, которому никто не может противиться — человеческая память изменчивая и ненадёжная, но именно она является источником силы любого бога. Именно она наполняет любого бога смыслом и вдыхает в него жизнь и цель существования.

А ещё вместе со своим восприятием и памятью люди отдают богам всё, что имеют сами. И даже если почитают их как существ, по всем параметрам выше и лучше них самих, всё равно наделяют их своими чертами и привычками.

Это даже забавно. Особенно если наблюдать, как человеческое уживается с божественным. И боги волей-неволей перенимают такие простые человеческие привычки и уклад жизни.

Храм любого бога, таким образом, почитался людьми как жилище. Дом, собственность не только священная, но и имеющая своего собственного хозяина. Вломиться в неё было равносильно вломиться в дом семьи любого вельможи или самого фараона, и было это, ну, по меньшей мере некрасиво.

По крайней мере, смертные именно так и считали. Стоит ли говорить, что в конце концов подобное устройство жизни укоренилось и в тонком мире, где жили боги?..

Тот усмехается одними глазами-бусинами. Щёлкает клювом и слегка склоняет голову набок — это забавно. Удивительный симбиоз, из которого рождается не менее удивительный синкретизм — смертные ведь тоже верят, что в мире богов у них есть свои храмы, — жилища — которые они иногда лишь покидают, снисходя в храмы — жилища — в мире смертных. Так почему бы, собственно, таким жилищем и не обзавестись?..

Дом каждого бога был уникален. Ни один чертог не был похож на другой — каждый из них обустраивает его по собственной подобе и нужде. Превращает его в место своего отдыха и уединения, где просто можно побыть наедине с самим собой.

Тот не становится исключением, вообще-то. Равно как и не становится самым радушным хозяином, и лишь буквально несколько богов за всю их долгую жизнь побывали в гостях у бога мудрости.