Девять ночей (СИ)

— Почему вы меня преследуете?! — в отчаянии, чуть не плача, воскликнул Белобог, едва завидев приближающуюся Один. Он смотрел на неё с таким отчаянием и паникой, что девушке всё стало понятно.

— Жалкий трус! — обсуждая на следующий день своё приключение с Вишну, с досадой негодующе выплюнула Один. Она была твёрдой и решительной личностью, а потому не терпела трусость и слабость. Особенно у мужчин. Особенно у мужчин, которых выбирала.

Профессор Белобог отныне не заслуживал от Один ничего, кроме презрительных взглядов и холодного равнодушия. Любовь, которая оказалась вовсе не любовью, словно ветром сдуло, а внутри Один осталась лишь пустота и странная уязвимость.

Которую она по собственному нетерпению постаралась заполнить новым увлечением.

Профессор Юпитер был во всех смыслах старшим коллегой Белобога. Уже немолодой, но всё ещё харизматичный и уверенный в себе мужчина и стал следующей жертвой любви Один.

Это увлечение, такое же безответное, как и предыдущее, продлилось намного дольше. Убедив себя в искренности и силе своей любви, Один смогла продержаться несколько лет. Научившись на печальном опыте с Белобогом, девушка решила действовать осторожно и неспешно, а потому какое-то время изо всех сил хранила свои чувства втайне от всех, кроме верного Вишну, который поддерживал её всегда и во всём.

А после… После, когда она всё-таки набралась смелости признаться, случилось страшное: у Юпитера, долгое время бывшего заведующим целой кафедры, обнаружили раздвоение личности. Вернее, там было далеко не раздвоение — психиатр, у которого, оказывается, профессор наблюдался ещё с юности, сказал, что у Юпитера минимум девять личностей, а то и более, просто более сильные из них их подавляют. Подобное открытые, конечно, оказалось шоком для всего факультета, но более всего оно ударило именно по Один.

— Кажется, мне всю жизнь суждено провести одной, — вытирая дрожащие на ресницах слёзы, убитым безжизненным тоном произнесла она, обнимая себя за колени, прижимая их к груди.

Вместе с Вишну Один сидела на крыше своего университета, пробравшись туда тайным ходом сразу же, как только Юпитера увезли в лечебницу, когда у него внезапно случился припадок из-за обострившегося кризиса и конфликта личностей.

Вишну в ответ на слова подруги лишь одарил её странным долгим взглядом. После тяжело вздохнул и поднял голову вверх, глядя на тёмное звёздное небо.

— Знаешь, — задумчиво протянул он. — Для меня ты всегда была намного больше чем друг. Поэтому пока ты позволишь мне быть рядом с тобой, то ты не будешь одна, — Один на это откровение лишь изумлённо посмотрела на друга.

Вишну, тот, кто никогда её не предаст, тот, кто всегда защищает её часто даже от самой себя — как много лет она была так слепа, глуха и глупа?..

— Не подумай, что я давлю на тебя, — друг улыбается, глядя понимающе и без осуждения. — Но если ты захочешь, то давай попробуем? Я подожду, когда ты будешь готова, а потом… почему бы и нет?

И вправду, почему бы и нет?..

========== Вопрос 18 ==========

Комментарий к Вопрос 18

«Отвечающие, расскажите, почему вы выбрали именно таких богов?»

Один… Честно говоря, изначально я решила попробовать взять его чисто по фану. С самого начала Один казался мне не то чтобы лёгким персонажем, но мысли о нём никогда не были тяжёлыми или такими, что я вынуждена была очень долго размышлять над какой-то идеей. Один словно сам захотел, чтобы я взялась за него, и на всякий вопрос практически сразу рождал в моей голове ответ.

Вообще Один, «классический» Один, тот тип людей, которых я слегка недолюбливаю. Он изображается как коварный и корыстный ас, тот, кто не держит клятв и нарушает их — мне, как человеку чести, это не по нраву. Поэтому я долго думала, стоит ли мне вообще браться за Одина, ведь я знала и понимала, что мы с ним слишком разные.

Решившись же, я была уверена, что долго не задержусь на этой роли. Изначально у меня была всего пара идей, которые я думала, что смогу воплотить. Однако по ходу работы над ними я всё больше и больше втягивалась и всё больше и больше понимала, что мне есть что добавить.

Один, несмотря на наши различия, вдруг начал даваться мне даже легче Тюра, с которым у меня, наоборот, больше всего общего.

Это, честно говоря, до сих пор удивляет меня. Но возможно дело в том, что целостный образ Одина намного сложнее и древнее того, что сейчас знает большинство на обывательском уровне. Могу сказать, что мне близко его воплощение странника и шамана, ищущего знания и постигающего мудрость. Мага, наблюдающего за происходящим со стороны и вмешивающегося в него лишь в случае крайней необходимости.

Эта же ипостась Одина, меж тем, порождает у меня больше всего вопросов и любопытства. И из-за этой же стороны я раскрываю его однобоко, практически не затрагивая «классические» темы с его нечестностью, коварством, хитростью. Когда-нибудь, возможно, я обращусь и к этой стороне характера Всеотца, или же доверю это кому-нибудь другому, но а пока…

Пока я познаю Одина с той стороны, с которой он ближе всего ко мне. С той стороны, с которой он сам захотел показаться мне.