Девять. Отбор по моим правилам

Кивнула. Дала. Ощутила тепло императорских пальцев, а грудь обожгло тревогой. Я подалась вперед и неуклюже вывалилась из алтаря под ноги вражеской толпе. Секунда замешательства, и араты опомнились первыми.

– Клинки? – крикнула, вскакивая на ноги и, по волшебству, они появились в ладонях. Оба.

В этот раз монстры не растворялись клубами черного дыма. Они верещали, то сгорая в огне, то исчезая в голубом сиянии, то проваливались сквозь землю, то их ошметки разносило ветром по всей пещере. Когда я добралась до императора, рядом с которым возвышались горы аратовского пепла, последний монстр пал от удара моего клинка.

То есть, клинка правителя, разумеется.

Я тяжело дышала, как от забега в горы Артамата с рюкзаком, набитым камнями. Клинки выпали из дрожащих ладоней, со звоном ударились о пол и растворились. Следом за клинками на пол свалилась я.

– Это было… – прохрипела, силясь подобрать подходящее слово, но ругаться матом при императоре не дело, поэтому не закончила.

– Напомни, кем ты работаешь? – усмехнулся Вэйлиан, повернув ко мне голову.

– Искусствоведом, – заметила невозмутимо, тоже повернувшись к правителю.

– Искусствоведом. Конечно. Просто смотрел на это все и думал, что хорошо в Гардейрии обучают искусствоведов. Надо бы навестить…, где ты, говоришь, училась?

– В классическом университете Дома Земли.

– Навестить. Обязательно. Такие искусствоведы востребованы в штате императорской охраны.

– Мы вообще нарасхват.

За шутками не сразу пришло понимание, что императора придавило. Я осторожно села, хладнокровно осмотрелась, все же выругалась.

– Этому тоже в университете научили?

И как, скажите, в таком состоянии, его величество еще умудряется шутить?

– Этому меня жизнь научила. Я боюсь предположить, в каком состоянии ваши ноги. Если мы поднимем этот камень…

Вэйлиан смотрел на меня и улыбался. Бесит! Как же он меня бесит.

– Что тут веселого?

– Ты.

– Я?

– Ты беспокоишься обо мне.

– Разумеется. Никто не возьмет в жены девушку, у ног которой скончался император!

– Разумеется. Тебя все еще беспокоит замужество.

– А не должно?

– Тебе решать. В любом случае, как я и сказал, пути обратно уже нет.

– Ты на волоске от смерти, понимаешь? – отчитала мужчину. – Ты хоть осознаешь, что это могут быть последние минуты твоей жизни? Несмотря ни на что, ты все же смертен!

– Все смертны, – он безразлично пожал плечами, а я беспомощно сидела рядом, не представляя, как помочь. Моих сил не хватит, чтобы убрать камень. Возможно, он – единственное, что не дает императору погибнуть. Его ноги… Я смотрела на ошметки туники, пропитанные кровью, и страшилась представить, какое месиво из костей и мяса они теперь представляют. Убери камень, и через двадцать-тридцать секунд Вэйлиан умрет либо от болевого шока, либо от кровотечения. А я к такому не готова. Я не знаю, что мне делать! Впервые не знаю.

На глаза набежали злые слезы.

– Лучше скажи, кто сделал это с тобой?

Я уставилась на мужчину немигающим взглядом.

– Кто сделал тебя такой? Что случилось? Расскажи мне.

– Захотелось сказку перед смертью? Не то чтиво. Давай подумаем, как вытащить тебя и… – я осеклась, подбирая правильное слово для ног, которых у императора, должно быть, больше нет. – Тебя, и то, что там осталось, – я неопределенно махнула в сторону камня.

– Ты об этом? – его величество похлопал себя по бедрам. – Не о чем беспокоиться. Стихии пока справляются.

Я моргнула, переваривая услышанное.

– То есть…

– Не умираю, – повинился император, за что удостоился тычка. Я тут мысленно уже представила себе будущее без Вэйлиана, а он… Но, признаться, с моих плеч свалился камень по размерам ничуть не меньше того, что закупорил нас. – Продержимся до заката, и Мерили нас вытащит. Не о чем переживать.

– Почему до заката? Если ты не умираешь, то почему не можешь освободиться? Мы рядом с алтарем, неужели не хватает сил?

– Это лариант, – император коснулся ладонью булыжника, словно это что-то объясняло. – До бесконечности отражает и усиливает магию.

Поэтому император не использовал силу, когда на нас напали. За меня беспокоился? Представила, как неосмотрительно пущенный пульсар каучуковым мячиком бесконечно отскакивает от одной стены к другой и мне стало дурно. При любой подготовке игра в такие вышибалы закончится поражением.

– После заката его действие исчезает?

– Ослабляется. Но все же, рисковать не стоит. Подождем.

Многие ошибочно полагают, что жизнь шпиона – сплошь сражения, погони и хождение по лезвию. Увы. Проза жизни такова, что большую часть времени мы терпеливо ждем. Но, одно дело, когда ты ждешь в компании коллег, а тут… тут другое дело.

– Что произошло ночью?

– А что произошло ночью? – с интересом переспросил император.

Закусила губу и усмехнулась. Разговор не имеет смысла, он ни за что не признается.

Я не находила себе места. Прогуливалась туда-сюда, избегая пристального императорского взгляда, разглядывала алтарь. Он завораживал. Чем-то напоминал большой костер. Языки разностихийного пламени танцевали, облизывая кончиками свод пещеры, расцвечивая стены разноцветными бликами, напитывая воздух тугим, пряным ароматом силы и вечности.