Девять пуль для тени

Тесс обхватила колени руками. Уитни обняла ее за плечи, не находя слов утешения. Легкий теплый ветерок блуждал среди ветвей деревьев. Был прекрасный, почти летний день. Небо над головой было совсем голубым, в воздухе пахло весной, Тесс и Уитни снова сидели на берегу реки, как в добрые старые времена, когда они были подругами по колледжу. Им словно снова было по двадцать одному году, и впереди не было еще десяти изматывающих, состаривших каждую из них, полных треволнений и разочарований лет.

Джули Картер тоже когда-то было двадцать один, но уже тогда она пережила слишком многое, возможно, даже такое, что ни Тесс, ни Уитни не могли себе и представить.

— Ее мог убить кто-то из наркоторговцев, — заметила Тесс, — у нее всегда были проблемы с этим.

— Возможно, — согласилась Уитни. — А может быть, это случайное стечение обстоятельств.

— Нужно позвонить майору Шилдзу.

— Я сообщила ему на пейджер.

— А он?

— Он сказал, что уже в курсе и не хочет, чтобы пресса в это вмешивалась.

— Так и сказал?

— Да. Он поблагодарил меня за все, что нам удалось выяснить, но сказал, что они продолжают разрабатывать версию, согласно которой человек, убивший Тиффани и Люси, мертв.

— Как бы то ни было, но он жив. Карл оказался прав.

— Может, есть и кто-то еще.

— Кто? Убийство слишком типично, чтобы его мог совершить кто-то другой.

— Что, не было похожих случаев?

Тесс никогда не верила в совпадения. В последнее время в газетах было много шума вокруг этого дела. Подлила масла в огонь и телепередача с Мэри Энн Мелчер. На всех произвела впечатление ее история, которая сильно отличалась от тех смехотворных, ничтожных приключений, которыми обычно делились участники этого шоу.

Тесс не сомневалась: смерть Джули не случайность, а закономерность в цепи предшествовавших ей событий. Тот, кто совершил это убийство, придерживался тех же принципов. Даже способ убийства говорил сам за себя — выстрел в голову. Ей сразу вспомнился недавний разговор о том, какое чувство должен испытывать человек который не смог предотвратить чью-то смерть.Это еще одна жертва. И она на твоей совести.

— Уитни, этот список убийств… Кто его составил?

Задавая этот вопрос, Тесс уже знала ответ.

— Ну конечно же, главный представитель балтиморских филантропов, Луиза Джулия О’Нил собственной персоной. Это была ее идея, Тесс. Она стояла за всем этим, о чем я и не подозревала. Я такая же простофиля, как и ты, может, даже еще большая. Потому что никогда не могла понять, почему ты считаешь ее такой ужасной.

— Да нет, не то чтобы ужасной.

Уитни опустила руки и посмотрела на нее.

— Что же ты имела в виду?

— Я ненавижу Луизу О’Нил, но это не ее стиль. Я просто уверена, что ее кто-то использовал. К тому же она, кажется, сейчас в клинике и не могла делать такие вещи. Может быть, за всем этим стоит совершенно другой человек. Где, ты говорила, она находится?

— В Кесуике.

— Будем надеяться, что в субботу там приемный день.

Лечебница располагалась в живописной парковой зоне в окрестностях Балтимора. Это была известная на весь штат клиника для неизлечимых больных.

Тесс казалось, что она знает истинную причину нездоровья Луизы, и причина эта отнюдь не являлась глубочайшим раскаянием, ибо испорченная по натуре женщина была безгранично далека от какой-либо мысли о раскаянии.

Луиза была помещена в клинику на самой последней стадии заболевания. Ухудшение ее состояния наступило даже быстрее, чем ожидали, всего через год после того, как она переехала в свой новый дом, полученный в наследство. Тесс и Уитни присматривались к бледным, почти истаявшим фигурам пациентов клиники, прогуливавшихся по парку. Служащий на входе написал на листке бумаги номер и протянул им.

— Это номер ее комнаты? — уточнила Тесс.

— Нет, код.

— Код?

— Для выхода. — Он указал на закрытую дверь в другом конце приемной. — Чтобы покинуть лечебницу, вы должны набрать код.

— Да, невесело, — заметила Уитни.

И действительно, в окружавшей их атмосфере веселого было мало. Особенно удручающее впечатление на них произвел второй этаж. Они поневоле почувствовали себя неловко из-за того, что были молоды и здоровы. Там было немало еще нестарых женщин, но все они выглядели изможденными старухами, некоторые сидели в инвалидных креслах. Тесс прислушивалась к голосам тех, кто разговаривал по телефону, — они звучали слабо, почти угасали.

— А ведь это отделение для самых легких, — прошептала Уитни. — Представляешь, что дальше будет?

Луиза находилась в отдельной палате, которая была просторнее обычных комнат для пациентов, и ей разрешили перевезти туда часть своей мебели — небольшой стол, этажерку для цветов, кресло, которое Тесс запомнила, когда ей довелось побывать в доме О’Нилов. Тогда Луиза сидела в этом кресле и пыталась объяснить Тесс, сколько сил она прикладывала, чтобы удержать сына от совершения всех тех ужасных преступлений, в которых его обвиняли.

Однако теперь в нем сидела одетая в белую больничную униформу коренастая рыжеволосая сиделка, уставившаяся в экран телевизора. Луиза лежала в постели, опираясь спиной на подушки.